– Мы, конечно, университетов не кончали, – с
обидой заговорил он. – А простого человека всякий обидеть может. По
закону, оно вроде так и выходит, но надо совесть иметь. Отняли дом да еще
грозятся…
– Нечего было от жены бегать! – рявкнула Женька и
повернулась к зрителям: – Так, граждане, расходимся. Больше ничего интересного
уже не покажут.
Народ, косясь на мою подружку, потянулся по тропе в сторону
деревни, Патрикеев, проводив аборигенов обиженным взглядом, повернулся ко мне и
сказал с намеком на возмущение:
– Дайте хоть на бутылку.
– Нет, ты посмотри, – всплеснула руками Женька, и
он подхватился и потрусил за остальными. Замыкала шествие Ольга Степановна с
внуком, все еще продолжая выговаривать Патрикееву, а мы с Женькой направились в
дом.
– Черт-те что, – бушевала подруга.
– Успокойся, Задорнов сказал, оспорить наследство
Патрикеев не сможет…
– Да при чем здесь наследство? Ты его видела?
– Разумеется, видела.
– Он похож на зомби? Нет! Тогда кто у нас в подвале
лежал?
– Да, – с грустью сказала я. – Старичка мы
напрасно похоронили.
Грусть моя относилась к тому обстоятельству, что наша
версия, можно сказать, мною выстраданная, окончательно катилась ко всем чертям.
– И что теперь делать? – спросила Женька.
– С ним?
– Анфиса, соберись. Если этот жив, то кто тогда покойник?
И куда труп делся, будь он неладен?
Разумеется, этот вопрос и меня здорово волновал. Но, немного
успокоившись, я пришла к выводу, что появление живого Патрикеева первоначальную
версию скорее подтверждает.
– Мертвец пропал, так? – сказала я. – То есть
кто-то его из дома вынес. Ты сама говорила: кому это надо, если убиенный
Патрикеев. А вот если это кто-то другой, тогда все становится понятно… Я
уверена, того, кто бродил по дому и пугал тетушку, труп как раз и интересовал.
– А как этот другой оказался в теткином подвале, ты мне
можешь сказать?
– Нет. Но мы попытаемся ответить на этот вопрос.
– Хорошо, давай пытаться.
– В доме что-то произошло несколько лет назад, – с
умным видом сказала я. – В результате появляется труп. Одни его прятали,
другие искали. Если бы мы сразу позвонили в милицию, не пришлось бы голову
ломать, – добавила я с обидой.
Женька только вздохнула.
– Анфиса, – заявила она через некоторое
время, – если покойника искали и наконец нашли, то ведь что-то должно
произойти. Зачем-то им этот труп нужен. А ничего не происходит.
– Откуда тебе знать? – отмахнулась я и
забормотала, сосредоточенно хмурясь: – Дверь была заколочена, оттого они его и
не нашли, а когда мы дверь открыли…
– Что ты бубнишь?
– Думаю.
– Хорошо тебе, я вот уже давно соображать перестала.
Еще Патрикеев на голову свалился. Куда его теперь девать? Вдруг ему жить негде?
– Тебе не показалось, что он взрослый мальчик и свои
проблемы способен решить сам?
– Сомневаюсь. Мужики решать проблемы вообще не
способны. Они их только создают.
– Мы собирались в город, – напомнила я.
– Поехали, – кивнула Женька.
Когда до Колыпина оставалось километров десять, Женька
позвонила Рудневой. Мы были уверены, что та попросит нас перезвонить позже,
чтобы иметь возможность связаться с Ириной. И опять не угадали. Руднева сухо
заявила, что покупать дом они передумали.
– Извините за беспокойство, – закончила она и
отключилась.
– Черт, – выругалась Женька.
– Все ясно, – кивнула я. – Они получили то,
что хотели, и дом им теперь не нужен.
– Надо найти Рудневу и вправить ей мозги. Выложим ей
все про Лаврушина и про дурацкий маскарад, а там посмотрим, что она скажет.
– Скажет, что оказала услугу подруге, а сама знать
ничего не знает. В милиции, конечно, ее бы разговориться заставили.
– Так пойдем в милицию.
– С чем? Расскажем им о трупе, которого лишились?
– Лучше не надо.
– Вот именно. А странности с твоими покупателями ментов
вряд ли заинтересуют. Никакого криминала они здесь не увидят.
– Тогда какого черта мы едем в город?
– Навестим риелторскую контору. Попробуем узнать, кто
еще хотел купить дом.
Первым делом мы заехали к Задорнову. Он нам очень
обрадовался, бросился поить чаем, но мы сократили визит до минимума. Спросили,
из какой риелторской фирмы ему звонили, узнали, где она находится, и отправились
туда.
Контора имела название «Дом для тебя» и располагалась в двух
кварталах от офиса Задорнова в старом, обшарпанном доме, на котором вывеска с
таким названием выглядела издевательски. Хотя сотрудников это вряд ли смущало.
Тучная дама неопределенного возраста встретила нас улыбкой и проницательным
взглядом, наш внешний вид позволил ей надеяться, что потенциальные клиенты не
без средств, и улыбка стала чуть шире, а взгляд приобрел задушевность.
– Присаживайтесь, – предложила она. – Что вас
к нам привело?
Очень хотелось ответить: два трупа, один из которых куда-то
подевался, но, ясное дело, нашу зарождающуюся дружбу это бы не укрепило, оттого
я сказала:
– Мы хотим продать дачу. Точнее, подруга хочет, –
кивнула я на Женьку, которая, против обыкновения, держала рот на замке. –
У нее дом в Верхней Сурье, – не дождавшись поддержки, продолжила я. –
Достался ей по наследству. Задорнов Игорь Павлович, адвокат, сказал нам, что от
вас звонили…
– Да-да, у меня есть для вас покупатель. С ценой вы
определились?
– Думаем, тысяч четыреста.
– Дороговато, – покачала головой дама. – У
нас, знаете ли, цены на дома в деревне невысокие…
– Там прекрасная рыбалка и охота…
– Конечно, всегда можно поторговаться. Одну минуту.
Дама потянулась к мобильному. Поискала в его телефонной
книге номер, нажала вызов и расплылась в улыбке, точно неведомый клиент мог ее
видеть. Голос дамы, когда она заговорила, был сладок до приторности, из чего я
заключила: клиент ей был чем-то очень симпатичен.
