– Анфиса, я не перестаю поражаться людскому
коварству, – возмутилась подруга. – Это же грабеж чистой воды! Идем.
Надо немедленно начать поиски. – Женька вскочила и решительно направилась
к дому, а я с облегчением вздохнула. Пусть лучше занимается поисками клада, чем
боится дурацких привидений.
По мере приближения к родовому гнезду Женькин энтузиазм стал
заметно ослабевать. Когда я увидела дом в глубине парка, признаться, нечто
похожее на тихий ужас и меня посетило. Вроде бы дом как дом, а на душе кошки
скребут, когда на него смотришь. Должно быть, кошки скребли не только у нас с
Женькой и у художника Лаврушина, оттого место и получило статус «нехорошего».
Надо в истории села покопаться, наверняка с этим местом что-то связано…
– Вот что хочешь со мной делай, а здесь нечисто, –
изрекла Женька, входя в калитку. Данное замечание я решила проигнорировать.
Мы поднимались на крыльцо, когда я заметила на ступеньке
листок бумаги, прижатый для верности камнем. Женька его тоже заметила.
– А это что такое? – насторожилась она.
Отбросив камень в сторону, я взяла в руки листок, вырванный
из тетрадки в клеточку. На нем крупными печатными буквами было написано:
«Уезжайте отсюда немедленно. Дом проклят, и проклятие падет на ваши головы».
– И после этого ты будешь говорить мне о каких-то
привидениях? – повернулась я к Женьке. – Налицо преступный умысел.
– Что делают, гады! Хотят лишить меня денег. –
Женька едва не заревела от возмущения.
Я огляделась, не наблюдает ли кто за нами. Парк вроде был
пуст, за деревьями спрятаться невозможно, но возникло чувство, что кто-то
пристально смотрит из соседних кустов. Хотя это глупость, конечно. Женька
достала ключ, открыла дверь, и мы вошли в холл.
– Надо бы показать записку местному участковому, –
заметила я. – Пусть разберется с шутником.
– Быстрее бы твой муж приехал, – заметила
Женька. – Ромочка им покажет, как записки подбрасывать.
– Кому им? – зачем-то спросила я.
– Так ведь покупателей двое, следовательно, о врагах
приходится говорить во множественном числе.
– Они должны быть конкурентами. Надо подумать, как это
использовать, – нахмурилась я.
– Подумай, Анфиса, подумай. Я, если честно, сейчас могу
думать только об одном – как мы эту ночь переживем.
Ценное замечание. Для поднятия духа я позвонила мужу и минут
двадцать ему рассказывала, как распрекрасно мы здесь живем. В конце концов я
смогла убедить в этом не только Ромку, но и себя. Женька в это время с
сосредоточенным видом разглядывала пейзаж за окном.
– Анфиса, я уверена, искать надо в заколоченной
комнате. Если есть сокровища в доме, то они там.
– Для начала не худо бы выяснить, что это за сокровища,
то есть что следует искать.
– Ну, это понятно. Сокровища и есть сокровища. Золото,
бриллианты.
– Откуда они у твоих родственников? Ты можешь
объяснить?
– Конечно, нет. Я эту родню совсем не знаю. Но, судя по
дому, люди они были не бедные. Может, что-то перед революцией припрятали?
Такое было вполне вероятным. С другой стороны, после
революции с богатеями не церемонились, могли не только ценности, но и дом
отобрать. Однако не отобрали. В общем, выходило, что историей семьи следует
заняться. Вот только с чего начинать, раз ни сама Женька, ни ее мама о
родственниках ничего не знают?
– Идем в кабинет, – сказала я, надеясь, что там мы
найдем хоть что-то интересное.
Первым делом мы проверили письменный стол. Кипы старых
счетов и прочий хлам. В шкафах на полках бумаг нет, только книги.
– Вдруг что-то в книгах спрятано? – озарило
Женьку. – Я имею в виду указания, где искать.
Мы стали прилежно просматривать книги. Очень скоро мне это
занятие надоело.
– Женя, – позвала я. – По-моему, это
глупость. Какое еще указание? Если хозяева знали, где клад, то давным-давно бы
его нашли. И жили бы не здесь, а где-нибудь у теплого моря.
– Тебя, Анфиса, не поймешь: то у тебя одно на уме, то
другое, то в бумагах поищем, то нечего искать. Свистнут у нас денежки из-под
носа, будешь тогда знать…
– Чтобы составить план поисков, – со всей
серьезностью начала я, – надо располагать хоть какими-нибудь данными.
– Так где же их взять?
– Поговорим с местными жителями. Когда будем знать
историю дома и его обитателей, станет ясно, где следует искать. А главное, что
искать.
– Хорошо, давай поспрашиваем аборигенов. Предлагаю
начать с этой, как ее… Надежды Николаевны. Она прозрачно намекала, что с
домиком не все чисто.
– Может, лучше поговорить с Ольгой Степановной, она
дружила с хозяйкой…
– Она-то как раз о привидениях помалкивала.
– Потому что человек разумный.
– Или не хочет, чтобы мы тайну родового гнезда
узнали, – глубокомысленно изрекла подруга.
– Ты хочешь сказать…
– А почему нет? Ты не смотри, что старушка симпатичная,
такие симпатичные часто оказываются главными злодейками. К тому же у нее дети
есть. И внуки. И все не прочь оттяпать у меня денежки… Слушай, давай что-то
делать. Хочешь пойти к Ольге этой? Пошли. Хочешь к Надеж… – тут Женька
чихнула и с досадой вернула очередной том на полку. – У меня, между
прочим, на пыль аллергия.
Ольгу Степановну мы дома опять не застали. Женька выдвинула
предположение, что она от нас прячется, я только рукой махнула. В конце концов
дома старушка когда-нибудь появится. Выбор был невелик, и мы отправились к
Надежде Николаевне. Подходя к ее дому, обнаружили хозяйку на скамейке возле
ворот в компании хитрого вида мужичка в тельняшке и брюках цвета хаки. Кепка
когда-то белого цвета была надвинута на самые брови. Он поглядывал на нас с
любопытством, щурился, как кот на солнышке, и улыбался. Завидев нас, громко
поздоровался, и мы свернули с тропинки, направляясь к парочке.
– Как отдыхается? – спросила Надежда Николаевна,
когда мы подошли совсем близко.
– Спасибо, хорошо, – ответила я.
– Ну-ну… а я вас давеча увидела и решила: никак девки
на постой попросятся. Или ничего?
– Чего ж нам на постой проситься, раз свой дом
есть, – буркнула Женька.
– Ну… всякое бывает. В таком-то доме, поди, страх
берет.
