– Каким ты-то боком к ее убийству, скажи? – произнес он со вздохом. – Чего вот тебе не сидится спокойно? Я же просил тебя посидеть тихо какое-то время. Я ведь уже говорил с полковником. Просил за тебя. Он промолчал, но не выгнал.
– Пока он будет молчать, полковник твой, у тебя может появиться еще один труп. Я ведь не соврал, Валера. А к убийству ее я никакого отношения не имею.
– Тогда как?
– Ладно, раскроюсь. Но не по телефону. Зайду, раз стою под твоими окнами. И нимфу твою, обещаю, не потревожу. Кофе свари.
– У меня только растворимый, – буркнул Валера.
Но Серега его уже не слышал. Оборвал связь.
Он полез в шкаф, достал банку растворимого кофе, встряхнул ее. Кофе оставалось на донышке. Даже одному мало.
– Кофе захотелось? – раздалось от двери.
Валера вздрогнул, уронил банку, неплотно завинченная крышка слетела, и последняя ложка кофе высыпалась на пол. Ну что ты будешь делать! Он поднял на девушку раздраженный взгляд и смолчал. Но взглядом сказал: видишь, что ты наделала.
– Не беда, Валерочка. Кофе есть, – она сонно улыбнулась, кутаясь в длинный халатик в мелкий цветочек. – Я вчера купила себе на работу банку, да так и не выложила. Сейчас принесу, раз тебе захотелось в полчетвертого кофе пить.
– Да не мне, – признался он ей в спину. – Друг сейчас зайдет.
– Друг?
Ее спина напряглась.
«Ну, вот сейчас начнется! Она такая же, как и все, – подумал Валера. – Сейчас станет гундосить, что друзья должны быть где-то там, за порогом, и уж никак не в половине четвертого утра являться кофе пить».
Ей же не понять было, что они особенными были друзьями – верными. И не было меж ними ни подлости, ни зависти. Одно сплошное доверие и сочувствие.
Вот если скажет какую-нибудь гадость сейчас, решил он, точно выставит ее. Как бы хорошо с ней не было и комфортно, он ее выставит из квартиры.
– У него что-то случилось? – повернувшись, округлила она испуганно сонные глазки. – Я могу чем-нибудь помочь?
Уф-ф-ф! Ну, находка, а не девушка! Пока совершенно ни к чему придраться. Каждый зачет на пять с плюсом.
– Это вряд ли, – улыбнулся ей Валера, подошел, поцеловал в щеку. – Иди, досыпай. Кофе только не забудь.
Две двери хлопнули одновременно. Одна – входная, впуская Серегу, вторая – в комнату, скрывая от глаз друга его новое увлечение.
– Даже не познакомишь? – ухмыльнулся Серега, скидывая мокасины у порога.
– Отвали. – Валера пожал ему руку, ткнул пальцем в банку с кофе, которую держал в руке. – Нашлась у нее в сумочке.
– Ух ты! Не девушка, а подарок. – Сергей потопал за Валерой в кухню. – Серьезно у тебя?
– Посмотрим, – проговорил тот, отворачиваясь от друга к плите.
Можно подумать, он знал: серьезно у него с ней или нет? И как это бывает – серьезно? Когда дышать и жить не могут друг без друга? Так точно не было. Комфортно было. Идти из дома никуда не хотелось, когда она там была, и это казалось непривычным. А чтобы задыхаться от восторга, глядя на нее, такого точно не было.
И вот пойми: серьезно это или нет.
– Тебе сколько кофе, сахара? – Валера застыл с горячим чайником в руке. – Как раньше?
Раньше Валера пил растворимый с одной ложкой сахара, а кофе сыпал полчашки.
– Так, как и раньше. – Серега провел рукой по лицу, проговорил с печалью: – Хотя, как раньше, уже не будет никогда. Светка от меня ушла, работы меня лишили. Любимой работы! Вот скажи, Валерка, кто еще так любил нашу собачью работу? Кто?
– Стажер, – брякнул тот, громко размешивая сахар в Сережиной чашке.
– Что стажер?
– Не что, а какой стажер, – поправил его Валера и протянул ему чашку. – На, травись.
Тот с благодарным кивком взял у него чашку. Хлебнул. Удовлетворенно зажмурился, похвалил:
– Неплохо. Совсем неплохо, дружище. Так что говоришь, тебе стажера дали? И что? Толковый парень? Кто такой? Я его не знаю?
– Нет. Ему всего двадцать пять лет. Володя Ярных. Университет гуманитарный, армия, потом наше ведомственное училище. Сейчас сидит за твоим столом. А меня, понимаешь, бесит! – Валера с грохотом отодвинул табуретку от стола, оседлал. – Он бесит! Потому что дотошный, потому что за твоим столом сидит, потому что свои выходные тратит на то, чтобы дело раскрыть. Думает, я не знаю, что он катается по городам и весям в свои выходные. Пацан!
– Ладно, не кипятись. Я тоже так начинал. Не за ордена и премии. Интересно было. Да и ты тоже был таким. Сейчас пыл подрастерял.
– Чего это я его подрастерял-то? – протянул Валера с обидой.
– Не знаю. – Сережа громко хлебал кофе, жмурился от удовольствия сидеть на кухне друга и злить его по-доброму. – Почему ты в деле Илоны Високосных не рассмотрел одной важной детали, которая, собственно, и привела меня к тебе.
– Это какой такой детали?
– Вы, следственная группа, в курсе, что несколько месяцев назад у нее угнали машину?
Сережа сжал пальцы в кулак и тут же выбросил мизинец.
– Пока нет, – нехотя признался Ломов. – А это имеет отношение к делу?
– Вполне может иметь.
– Косвенное наверняка, – ухмыльнулся Ломов, отобрал у него пустую чашку. – Хватит хлебать, пусто там уже. Что я тебе скажу, коллега, Илона эта была… Не очень хорошим человечком, мягко говоря. С младых ногтей промышляла шантажом. Буквально профессионально промышляла. Собирала сведения. Коллекционировала их, как уверяет ее школьная подруга. Поэтому, думаю, желающих убить ее, избавиться от шантажа было немало.
– Вы нашли подтверждение словам ее подруги?
– А как же! Нашли у нее блокнот в кожаной обложке, в который она записывала все платежи, поступавшие от провинившихся людишек. Людишек записывала тремя заглавными буквами. Шифр простой – заглавные буквы имени, фамилии, отчества.
– Людишек вычислили?
– Один на подозрении, поскольку со своих счетов переводил ей денежки несколько раз. Но одна буква в ее шифре не соответствует. Почему, не можем понять. Дядьку проверили. Документы подлинные. Может, следы она путала?
– Или дядьку этого когда-то знала под другим именем или фамилией, что и стало предметом шантажа, – удовлетворенно улыбнулся Сергей и дурашливо поклонился. – Можете не благодарить. К тому же, если он не расколется, доказать это не сможете никогда.
– Знаю. – Валера глянул удрученно. – Проверяем еще его пасынка. У него с убитой любовь была. Но он тоже вне подозрений. На ночь убийства у них с отчимом общее алиби. Вместе были. Думаю, врут. Сговорились.
– Почему? Почему так думаешь?
– Потому что сначала ничего внятного сказать не могли. Один в загородном клубе типа был, второй дома спал. А потом оказалось, что и в клубе были вместе, и отчим ночевал у пасынка. Доказать обратное не можем. Пока не можем. Бьемся, брат. Но сам знаешь, как бывает.
