– По поводу? – не понял Хорошев, нахмурив брови.
– По поводу смерти ее подруги что она сказала?
– Она в шоке, – печально изрек Андрей и снова уронил голову. – Простите. Мне не очень как-то… Хочется сейчас говорить. Может, я поеду?
– Хорошо, – нехотя разрешил Ломов. – Поезжайте. Я вам позвоню. И пока из города не уезжайте, договорились? Вдруг у нас появятся к вам вопросы.
Хорошев пообещал быть в городе столько, сколько потребуется следствию. Быстро простился и исчез. Ярных и Ломов остались в гостиной погибшей вдвоем.
– Что ты о нем думаешь, Вова? – неожиданно спросил Ломов, останавливаясь возле большого, выполненного маслом портрета погибшей.
– Думаю, что он не сказал нам всей правды, товарищ лейтенант.
– Да? И о чем же он умолчал? – Валера удивленно глянул на стажера.
– Я тут стал невольным свидетелем его разговора с женой и… И понял, что кто-то из них не ночевал дома. – Володя повторил все реплики Хорошева. – Он был, мало сказать, удивлен поведением жены. Он был потрясен. Чем-то она ночью занималась непонятным.
– Хорошо, молодец, – впервые похвалил стажера Ломов. – А что думаешь по поводу блокнота, который нашел? Листал его?
– Так точно.
– И что?
Точно так же на месте преступления всегда поступал Сережа Журенков. Приставал с вопросами к своим коллегам. Коллекционировал их первые впечатления, чтобы потом, собрав все вместе, процедить. Мусор отметался. Полезное мнение оставалось.
Он снова решил повторить прием Журенкова, почти не отдавая себе отчета в этом.
– Думаю, что этот блокнот не что иное, как книга ростовщика, – проговорил неуверенно стажер Вова Ярных.
– Долговая книга? – вытаращился на него Ломов.
– Да. Там инициалы, цифры. Первые напоминают даты, хотя и без знаков препинания. Между ними нет точек, штрихов и так далее. Но похоже на даты. Вторая группа цифр через пробел, больше похожа на суммы. Есть еще буквы. Похоже на инициалы. Но я могу ошибаться.
– Можешь, – подтвердил Ломов. – Это вполне может быть шифром.
– Так точно, товарищ лейтенант, – подтвердил стажер и, резко дернувшись, отвернулся от двери в гостиную.
По коридору как раз потащили носилки с телом, упакованным в полиэтиленовый мешок.
– А чтобы разгадать эти записи, что нам нужно, Вова?
Ломов заметил его бледность. Понял ее, но не стал ухмыляться. Он сам не терпел мертвых тел. Хотя и навидался.
– Нам нужно узнать о ней как можно больше. О погибшей, – уточнил стажер, заметив недоумение в глазах Ломова. – Ее родственные связи. Откуда родом. Кто ее родители. Был ли у нее возлюбленный. Чем вообще она промышляла. На что жила? Так круто на что она жила?
И Володя повел вокруг себя руками.
Гостиная погибшей была очень просторной, что навевало мысли о снесенных перегородках. Дом не был новым и вряд ли имел такую планировку, когда был сдан в нулевых. Стало быть, квартира погибшей включала в себя сразу две, а то и три квартиры, где переносились стены, выстраивались новые комнаты. Потом эти комнаты дорого отремонтировались и шикарно обставились.
– На что? Вопрос номер один, – поднял вверх указательный палец Ломов. – Не могу с тобой не согласиться. Этот вопрос в приоритете, Вова. И тебе над этим работать. Справишься, буду рекомендовать тебя начальству. Нет, тогда извини. А уж если подберешь ключ к записям в ее записной книжке, то буду ходатайствовать, чтобы тебя оставили в отделе. Если не ошибаюсь, ты ведь на испытательном сроке, Вова?
– Так точно, товарищ лейтенант.
Уши у Володи побагровели. Испытательный срок заканчивался через две недели, и он искренне надеялся остаться в отделе. Ему было необходимо там работать. Хотя и не очень нравился лейтенант Ломов, вечно высмеивающий его при посторонних.
– Так что давай, действуй, Вова. Даю тебе три дня на то, чтобы установить все связи погибшей. Родственные, любовные, партнерские и так далее. Три дня, Вова. Ни часом больше. Ну, а если за эти три дня тебе еще удастся подобрать ключ к ее записям, то… В общем, я уже говорил. Повторяться не будут.
– Так точно, товарищ лейтенант, – произнес Володя негромко в спину отвернувшемуся Ломову.
Тому неожиданно позвонили. Он мгновение смотрел на дисплей телефона, потом расплылся в довольной улыбке. И заорал, ответив:
– Серега! Серега, ты?! Дружище, ну ты даешь! Пропал. Просто пропал. Телефон выключен. Новая сим-карта? Понял. Из-за Светки? Понял. Так она не стала бы звонить, поверь. В минувшие выходные замуж вышла. Знаю откуда? На свадьбу приглашала, дурочка. Намеренно, думаю. Чтобы я тебе рассказал о ее счастье… Да ладно тебе, какое счастье? Жених напился, принялся скандалить. Светка в слезы. Нет, уехали вместе. Ты-то как? Я? А что со мной? Все в порядке со мной. Что, что сказали? Приняли меня? Ой, бред. Бред полный.
Ломов слушал какого-то Серегу, с которым Володя не был знаком, очень внимательно, пару раз перебивая того непечатными ругательствами.
– Вот придумают, а! Не так все было, Серега. Все не так. Это была спецоперация, о которой мало кто знал. Часть информации просочилась, а остальное нет. Вот и решили, что меня взяли с поличным. Чепуха все, поверь. Ты-то как? Где, с кем? Рассказывай!
Рассказ друга лейтенанта Ломова занял почти пятнадцать минут. Володя успел повторно обыскать все ящики и полки мебели погибшей. Сложил в стопку на столе все документы, удостоверяющие ее личность, а также документы, удостоверяющие права на данную жилплощадь. Учредительные документы на спортивный клуб за городом. И копию трудовой книжки. Последняя запись назначала ее помощником генерального директора одной туристической фирмы. Название Володе было незнакомо. Назначала и не уволила пока.
Пока Ломов разговаривал по телефону, он успел несколько раз просмотреть все документы, порыться в Интернете и сделать записи у себя в телефоне в разделе заметок. Бумажных носителей он не терпел.
– Ничего себе! – Ломов со странным смятением посмотрел на телефон, зажатый в руке. – Серега позвонил Журенков. Дружище мой. И бывший коллега.
– Наслышан, – коротко отреагировал Володя и опустил голову, делая вид, что роется в памяти телефона.
На самом деле, слышать о бывшем работнике отдела – Сергее Журенкове – ему было, мягко говоря, не очень приятно. А точнее, вовсе не хотелось о нем слышать. Он ведь занял его стол возле окна. Но не занял, как оказалось, его место. Потому что этот самый Журенков, со слов Ломова, был из тех, кого считают незаменимыми. Равных Сергею не было. Он мог прямо на месте преступления раскрыть дело, утверждал Ломов. И даже не напрягался особо. И ему – Володе Ярных – до уровня Сергея не дотянуться никогда.
Так всегда заканчивал Ломов. И остальные двое, кто был знаком с Сергеем, согласно кивали.
– Я закрутился что-то, не звонил пару недель. Потом звоню, а он вне зоны. А он, видишь, сим-карту поменял. Роуминг и все такое.
