– Не переживай за свою маму. С ней все будет в порядке, когда она узнает, что с тобой все хорошо. Сейчас нужно думать о себе.
Пэм прикусила губу.
– И еще, Мэй, я так не хочу бросать тебя на произвол судьбы, ты всегда была такой…
Мэй покачала головой.
– Пусть это беспокоит тебя в последнюю очередь. Я найду кого-нибудь. Конечно, и наполовину не такого хорошего, как ты, но мы справимся. – Когда Мэй это говорила, ее сердце ныло, она задавалась вопросом, сколько времени потребуется на то, чтобы найти хоть кого-то, у кого хватит сил терпеть упрямство Филипа. Придется на какое-то время брать меньше заказов.
Мэй пересекалась с Джеком Трейси несколько раз. В первый раз это произошло тогда, когда Пэм откликнулась на объявление о работе на дому, Мэй ей позвонила и попросила приехать для встречи. Джек привез Пэм и сидел в машине, пока Пэм не обмолвилась, что муж ее ждет. Мэй настояла на том, чтобы он зашел и выпил с ними чая. Темноволосый, симпатичный, довольно обаятельный. Наговорил Мэй комплиментов, расспросил Филипа о книге, которая лежала на столе. Пэм приступила к работе в доме Мэй, и Джек подвозил ее каждое утро и иногда случайно пересекался с Мэй, когда та сама отправлялась на работу. Всегда дружелюбный, всегда перекидывался с ней парочкой слов, всегда производил приятное впечатление.
Однажды он заехал во второй половине дня, чтобы забрать зонтик, который забыла Пэм, и поболтал с Мэй пару минут, стоя на порожке, вежливо отказавшись от ее приглашения зайти на чай – Пэм уже приготовила ужин и ждет его дома.
Ребекка зашла к Мэй как раз тогда, когда Джек уходил, и Мэй их познакомила. Как только он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, Ребекка высказала недоумение, почему некоторые женщины оказываются такими везунчиками. Если бы они только знали правду.
Через некоторое время Мэй поднялась с кровати.
– Что ж, кухня сама себя не покрасит. Я, пожалуй, начну.
Пэм тоже встала.
– Я тебе помогу. Я как раз думала, чем заняться.
Они собирались спуститься вниз, когда зазвонил дверной звонок.
Пэм замерла и схватилась за руку Мэй.
– Это может быть он.
Она выглядела жутко напуганной.
Мэй покачала головой.
– Сомневаюсь. Он знает, что Кармел на работе.
Но на всякий случай они вернулись обратно в комнату. Мэй подошла к окну и посмотрела на улицу. Козырек крыльца прятал от нее входную дверь, но дорогу было видно хорошо.
– На какой машине он ездит? – Сама Мэй не могла вспомнить, хотя неоднократно ее видела.
– Темно-синяя «Мазда-626».
Машина стояла там, через три дома.
– Номер 4-2-7-9?
У Пэм резко перехватило дыхание.
– О господи, это он. – Она прижала руки к лицу. – Не ходи вниз, не пускай его.
– Нет, конечно, нет.
Когда Мэй отошла от окна, звонок несколько раз нетерпеливо прозвонил снова. Пэм дрожала, ее лицо было белое как мел.
Прошло несколько секунд. Обе стояли, не шевелясь, и ждали. Внезапно Мэй вспомнила о задней двери. Наверняка Кармел заперла ее.
Потом Мэй вспомнила про свой телефон, который лежал внизу, на кухонном столе. Она оставила его там, когда готовила чай себе и Пэм. Мэй не могла рисковать и идти за ним: если Джек посмотрит через прорезь для писем, то он ее увидит, когда она будет спускаться вниз.
Мэй снова выглянула в окно. Машина все еще стояла. Что он делает? Почему такая тишина?
И тут он появился, он шагал к своей машине. Синие джинсы, рубашка. Резко распахнул дверцу, а потом так же резко ее захлопнул. Через секунду машина рванула с места.
Мэй повернулась к Пэм.
– Все в порядке, он уехал.
Слезы текли по лицу Пэм и по рукам, которые она прижимала к щекам. Теперь она принялась тихонько всхлипывать, закрыв лицо руками.
Мэй подошла к ней и обняла.
– О Пэм, бедняжка.
Что можно было сделать? Наблюдая сейчас за Джеком, Мэй отчетливо почувствовала его гнев, увидела, насколько суров его настрой. Он уже доказал, что способен на насилие. Успокоится ли Джек теперь?
Но Пэм не хотела заявлять на него, а разве Мэй имела право настаивать? Разве может она вмешиваться в то, что происходит между мужем и женой? Откуда она знает всю подноготную их отношений?
Немного позже они спустились вниз и после того, как Мэй убедилась, что все двери заперты, принялись красить. Это было единственное, на что у них хватило сил.
И ни в этот момент, ни в течение последующих двух дней Мэй не пришло в голову, что Джек Трейси мог заметить ее велосипед, который был пристегнут к воротам.
Шон
– Перерыв. – Он открыл дверь магазина и вошел внутрь, неся в руках картонный поднос, на котором стояли два бумажных стаканчика и коричневый бумажный пакет. – Прекрасно, покупателей нет.
– Вообще-то отсутствие покупателей – это не очень хорошо. – Бернард строго посмотрел на него. – По крайней мере, сегодня утром ты не пытаешься ко мне подкрасться, как вчера.
– Это больше не повторится, клянусь. С другой стороны, ты тоже не святой – мог бы рассказать мне о письме, когда я тебе позвонил.
– Не хотел тебя беспокоить. А ты почти довел меня до сердечного приступа. – Бернард открыл пакет и выложил на поднос печенье. – Надеюсь, оно с белым шоколадом?
– Естественно. – Шон вручил ему стаканчик с кофе, а потом осторожно потрогал свою шею. – О, однако.
– Все еще жжет? – Бернард без особого сочувствия отхлебнул из стаканчика.
– Забыл защитный крем… Ладно, правильно я понимаю, что письмо уже у полицейских?
Бернард кивнул и отломил кусочек печенья.
– Выражаясь их языком, они его изучают.
– А камеры?
– Сказали, что подъедут в два часа.
– Хорошо. Я приеду к закрытию.
– Нет необходимости. Уже установят камеры…
Шон не обратил на слова Бернарда никакого внимания.
– Я приеду к закрытию, и мы сначала отправимся к О’Меаре, съедим там по хорошему фруктовому мороженому, а затем пойдем в «Касбах», потому что там я забронировал столик. – Шон вопросительно посмотрел на Бернарда. – Хорошо?
Бернард улыбнулся.
– Ну если у меня нет выбора… – И в этот момент Шон понял, что прощен.
Франческа
– …поэтому мы больше не нуждаемся в твоих услугах. – Она закрыла чемодан и повернулась к Мариетте. – Ты можешь остаться здесь еще на две недели, пока тебе не подыщут новое место. Я уверена, что Пол не будет возражать, чтобы кто-нибудь готовил ему еду и стирал носки.
