Мэй мыла полы и разбирала коробки с теми вещами, которые ей потребуются в первое время, а Эйдин сражалась на кухне с походной газовой плиткой. А потом они все вчетвером сидели на раскладывающихся креслах у камина – красный диван к тому моменту еще не был куплен – и поднимали за переезд чашки с чаем и закусывали сосисками с фасолью.
– Прямо как в походе, – сказала Мэй, хотя они никогда не выбирались в походы. В свете камина она выглядела радостнее и гораздо счастливее, чем все последние недели, и Филип надеялся, что благодаря переезду у нее не останется времени думать обо всем, что произошло.
Сам он никогда бы не выбрал этот дом – такая узкая лестница, и ни одной ровной стены, что сразу бросалось в глаза. Три спальни, но третья такая крошечная, что там и для ребенка места мало. И нет ванны, только душ. Зачем тогда называть ванную комнату ванной комнатой, если там нет ванной? Может, для Мэй все это и было нормальным, но для Филипа – нет. Он никогда не любил принимать душ, считая это гадостью и дикостью. А стоять на скользком полу для человека в его возрасте просто опасно.
Хорошо, что он не умел предвидеть будущее. Хорошо, что никто тем вечером не отвел его в сторону и не сказал, что меньше чем через два года его жены не станет, а после ее смерти ему с каждым днем будет становиться все труднее жить одному.
И хорошо, что в тот момент он не догадывался, что очень скоро ему придется принять предложение Мэй и переехать жить в дом, который ему и даром был не нужен. Сначала он настаивал на том, что переедет в дом престарелых, хотя в душе очень этого боялся, но Мэй была непреклонна.
– Естественно, ты переезжаешь ко мне. У меня что, комнат недостаточно? Мы с тобой и встречаться не будем.
Достаточно комнат – в этом-то простеньком домишке, в котором ему никогда не нравилось. Но выбора не было, ему пришлось перебраться сюда и стать обузой для Мэй. Осознание этого факта приводило Филипа в дикую ярость.
Он повернулся к окну и увидел, как сквозь шторы проникает солнечный свет. Это солнце? Похоже на то. Хотя вчерашний день тоже хорошо начинался. Возможно, сегодня повезет больше и солнце продержится до обеда.
Филипу захотелось в туалет. Он сбросил одеяло, сел и с трудом выбрался из кровати, чтобы начать очередной бесполезный день.
Пэм
Она сняла кастрюлю с плиты, ложкой достала из воды два коричневых яйца и поместила их в специальные стаканчики.
Джек зашел на кухню, когда она резала хлеб. Он плюхнулся на стул и погладил ту ее руку, в которой не было ножа.
– Ты хорошо спала сегодня? Мне показалось, ты ворочалась.
Пэм опустила на него взгляд – мужу не мешало бы подстричься.
– Нет, я спала прекрасно. Похоже, сегодня будет отличный денек.
Окно было залито лучами солнца, которые, отражаясь в лезвии ножа, превращались в солнечных зайчиков. Джек посмотрел, как она достала из тостера два готовых куска хлеба и положила туда два других.
– Спасибо, сладкая моя. – Он намазал один тост маслом и разрезал его по диагонали. Затем срезал верхнюю часть яйца, посолил его и окунул в желток уголок тоста. Принявшись есть, он поймал ее взгляд и подмигнул. Пэм улыбнулась в ответ, подняла чайник и налила чай им обоим.
Джек продолжил есть яйцо.
– Есть планы на вечер?
Повисла пауза, после чего Пэм ответила:
– Вообще-то я встречаюсь с Кармел, мы договорились выпить по чашечке кофе, поэтому не уверена, что вернусь домой раньше тебя.
Она принялась наливать себе в чай молоко, не отводя взгляда от тоненькой белой струйки.
Джек кивнул, продолжая жевать.
– Ясно, – затем, проглотив, сказал: – И где теперь в этом городе делают хороший кофе?
Он положил сахар в чашку и принялся его размешивать.
Пэм взглянула на мужа, ее рука все еще держала пакет молока.
– Я еще не знаю, мы встречаемся в супермаркете, а потом решим, куда пойдем.
Она отрезала кусок масла и начала намазывать его на тост.
– В «Теско»? – Джек все еще продолжал помешивать свой чай. Сахар должен был уже давно раствориться. – Вы встречаетесь в «Теско»?
Пэм кивнула. Тосты выскочили из тостера, и она быстро встала, вытащила их и положила оба на тарелку Джека.
– Скорее всего, я вернусь раньше тебя, просто на всякий случай предупредила.
Он откусил кусок тоста и начал жевать, не отвечая. Примерно через минуту он изрек:
– Раз уж ты собираешься в «Теско», купи мне там, пожалуйста, пену для бритья. Моя почти закончилась.
– Конечно.
Она очистила верхнюю часть яйца, но есть его не стала. Потом разрезала пополам свой тост, откусила крошечный кусочек и тоже не стала есть.
Джек это заметил.
– Почему ты ничего не ешь?
Она покачала головой.
– Просто не хочу. – Пэм взяла чашку и сделала глоток. – Ничего страшного. – Ее рука слегка подрагивала. На кухне воцарилась тишина.
Когда Джек ушел наверх, чтобы побриться, Пэм выбросила свой завтрак в мусорное ведро и застыла около раковины, глубоко дыша и стараясь побороть приступ тошноты. Напряжение, которое возникло в желудке, когда она солгала мужу, не проходило. Пэм легко могла представить его реакцию, если бы сказала, что встречается с Кармел в маленьком баре рядом со школой. Теперь ей из дома Мэй придется идти в «Теско», а это совершенно в другой стороне. Она, вероятно, опоздает на встречу с Кармел. Как минимум на десять минут.
Пэм не сообщила Джеку о ребенке. Она была беременна их первенцем и до сих пор не сообщила об этом мужу. Она ничего ему не сказала, потому что думала сделать аборт: она просто боялась принести ребенка в этот дом.
Полная отчаяния, она склонилась над раковиной и услышала, как Джек спускается по лестнице. Ради всего святого, что же ей делать…
Мэй
Она сидела, подперев рукой подбородок, и наблюдала за тем, как пылинки танцуют в солнечных лучах, проникших на кухню, а незаконченный список покупок лежал напротив нее на столе. Прекрасный день, настоящее начало лета. В следующие несколько месяцев предстоит много работы в саду. Она добавила в список корм для птиц. Не очень-то правильно поставить в своем саду красивый столик для птиц и ничего туда для них не класть…
В нижней части списка она набросала фигурку из палочек и сверху пририсовала фуражку почтальона. Ребекка была права: глупо ждать, что он сделает первый шаг. Но одна мысль о том, что ей нужно что-то предпринять, безумно пугала Мэй. Она добавила к списку сначала виски, а затем джин. Хильда любит джин. Мэй написала: тоник и лимон.
Сегодня утром папа был вполне сносным. Впервые она не забыла принести соль. Может быть, завтра для разнообразия он захочет хлопья. Мэй приготовит ему что-нибудь вкусное, с добавлением ягод. Она записала: хлопья.
