Книга Пария, страница 14. Автор книги Грэхем Мастертон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пария»

Cтраница 14

Я помолчал еще немного, а потом заговорил:

— У вас никогда не было чувства, что… ну, в общем, вам никогда не казалось, что Нийл иногда к вам возвращается? Что он говорит с вами? Я спрашиваю только потому, что у меня самого было такое чувство и мне интересно, не…

— Возвращается ко мне? — повторил Чарли. Его голос был необыкновенно тих. — Ну, ну. Возвращается ко мне.

— Послушайте, — сказал я. — Не знаю, не свихнулся ли я, но я постоянно слышу, что кто-то зовет меня, шепчет мое имя голосом Джейн. Мне кажется, что в доме кто-то есть. Это трудно объяснить. А прошлой ночью я мог бы поклясться, что слышу ее пение. Вы думаете, все это нормально? Я хочу сказать, с вами это бывало? Вы слышали голос Нийла?

Чарли смотрел на меня с таким выражением, будто хотел что-то сказать. Секунду он казался неуверенным и озабоченным. Но неожиданно он улыбнулся, поставил передо мной сумки с покупками, покачал головой и сказал:

— Никто не возвращается, мистер Трентон. Каждый, кто потерял дорогого человека, убеждается в этом на собственном опыте. Оттуда нет возврата.

— Конечно, — поддакнул я. — Все равно, спасибо, что выслушали. Всегда хорошо с кем-то поговорить.

— Вы просто устали и измучились. У вас разыгралось воображение. Почему бы вам не купить снотворное — например, найтол?

— У меня еще осталась куча таблеток нембутала от доктора Розена.

— Ну так принимайте их и получше питайтесь. От мороженых продуктов от вас останется только кожа да кости.

— Хватит, Чарли, ты же не его мать, — вмешался Ленни Данартс, хозяин магазина подарков — он нетерпеливо ждал, чтобы его обслужили.

Я взял с полки программу телевидения, помахал на прощание Чарли и с кучей покупок побрел к выходу. Все еще дуло, но дождь как будто утих. Я чувствовал свежий запах моря и влажной каменистой земли. Обратный путь до Аллеи Квакеров и вниз, под гору, между рядами вязов — неожиданно показался мне очень длинным. Но у меня не было выбора. Я поправил сумки и двинулся через стоянку.

Посреди стоянки меня догнал кремовый „бьюик“. Водитель нажал на клаксон. Я наклонился и увидел старую миссис Саймонс, легкомысленную и немного с причудами вдову Эдгара Саймонса, жившую за Аллеей Квакеров в большом доме, построенном самим Самуэлем Макинтайром [1] , чему я всегда завидовал. Она опустила стекло и предложила:

— Может, вас подвезти, мистер Трентон? Ужасная погода, а вы вынуждены возвращаться домой пешком с тяжелыми сумками.

— Буду крайне признателен, — искренне ответил я.

Она открыла багажник, чтобы я мог спрятать покупки. Я положил сумки рядом с запасным колесом, потом сел в машину. Внутри ее пахло кожей и лавандой, выветрившимися духами, но, пожалуй, все же приятно.

— Прогулки в магазин — это моя единственная гимнастика, — объяснил я миссис Саймонс. — В последнее время у меня нет возможности даже поиграть в сквош. Собственно, у меня ни на что нет времени, кроме работы и сна.

— Может, это и хорошо, что у вас ни на что нет времени, — заявила миссис Саймонс, поглядывая назад, через длинный, покрытый каплями воды багажник автомобиля. — Ничего не едет с вашей стороны? Я могу ехать? Эдгар всегда кричал на меня, что я еду, не глядя, свободна дорога или нет. Однажды я наехала прямо на коня. На коня!

Я посмотрел на шоссе.

— Можете ехать, — проинформировал я ее. Она выехала со стоянки, пища мокрыми шинами. Езда с миссис Саймонс всегда была интересным и нестандартным переживанием. Человек никогда не знал заранее, сколько это продлится и доберется ли он вообще до цели.

— Не подумайте, что я ужасная сплетница, — начала миссис Саймонс, но я невольно подслушала, о чем вы говорили в лавке с Чарли. В последнее время мне не с кем поговорить, и я начинаю лезть не в свои дела. Надеюсь, вы не сердитесь? Скажите же, что вы не сердитесь.

— А почему я должен на вас сердиться? Ведь мы же не о государственных тайнах разговаривали.

— Вы спросили у Чарли, не возвращается ли его сын, — продолжала миссис Саймонс. — Удивительное совпадение, но как раз я точно знаю, что вы имели в виду. Когда умер мой дорогой Эдгар — десятого июля будет как раз шесть лет — я переживала то же самое. Целыми ночами я слышала его шаги на чердаке. Поверите? А иногда я слышала его кашель. Вы, конечно, не знали моего дорогого Эдгара, но он так характерно покашливал, как будто хмыкал.

— И вам и теперь все это слышится? — спросил я.

— Время от времени. Раз или два в месяц, а иногда и чаще. Иногда я захожу в комнату, и мне кажется, что Эдгар в ней был секунду назад и только что вышел через другую дверь. Вы знаете, как-то раз мне показалось, что я его видела, но не дома, а на Грейнитхед-сквер. Он был одет в чудной коричневый плащ. Я остановила машину и побежала за ним, но он исчез в толпе.

— Значит, спустя целых шесть лет с вами все еще бывает такое? Вы говорили об этом кому-нибудь?

— Конечно, я советовалась со своим врачом, но он помог немногим. Выписал таблетки и сказал, чтобы я перестала впадать в истерику. Самое удивительное, что эти ощущения бывают то сильнее, то слабее. Не знаю, почему. Иногда я ясно слышу Эдгара, а иногда слабо, словно далекую радиостанцию. Кроме того, все это меняется в зависимости от времени года. Летом я слышу Эдгара чаще, чем зимой. Иногда летними ночами в тихую погоду я слышу, как он садится на садовую стену, поет или что-то говорит мне.

— Миссис Саймонс, — прервал я ее. — Вы на самом деле верите, что это Эдгар?

— Раньше не верила. Раньше я пыталась внушить себе, что это избыток воображения. Ох… вы только поглядите, что за идиотка, даже не обернется. В конце концов попадет под машину, если будет так невнимательна.

Я поднял взгляд и в свете фар увидел на мгновение темноволосую девушку в длинном развевающемся плаще, идущую по обочине дороги. В этом месте шоссе делало поворот, огибая Аллею Квакеров с западной стороны, поэтому машина ехала относительно медленно. Я вывернулся на сиденье, чтобы присмотреться к девушке, мимо которой мы как раз проезжали. Снова полил дождь и стало очень темно, поэтому я мог легко ошибиться. Но долю секунды, пока я видел ее через затемненное стекло автомобиля, я не сомневался, что узнал ее лицо. Белое, бледное как мел, с темными пятнами глаз. Такое же неясное, как лицо в стекле окна. Такое же, как лицо девушки, которая неожиданно повернулась, когда я фотографировал Джейн около памятника Джонатану Поупу. Такое же, как лицо секретарши из бара в Салеме.

Я почувствовал укол непонятного страха. Могла ли это быть она? А если да, то что бы это могло значить?

— Эти прохожие вообще раззявы, — пожаловалась миссис Саймонс. Шляются, будто вся дорога принадлежит им. А когда попадут под машину, то чья будет вина? Даже если они сами влезут под колеса, виноват всегда будет только водитель.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация