Отец натягивал поводья, гладил чешую ящера и пытался хоть как-то привести в чувство беспокойную скотину – бесполезно.
– Заклинило его, – буркнул Люк и вспомнил вошей, Хамура и еще какие-то незнакомые ругательства. – Приготовься, Мэй. Нам надо будет прыгать, как только пангус приблизится к земле!
– Может, он успокоится и просто сядет… – с надеждой проговорила Мэй, наблюдая, с какой бешеной скоростью приближаются края черных скал.
– Я бы не надеялся, – покачал головой Люк.
И снова откуда-то сверху резанул пространство пронзительный звук. Он словно взламывал голову изнутри, отдаваясь болью в ушных перепонках. Пангус перевернулся прямо в полете, и счастье, что под ним оказались не скалы, а мягкие травы.
Мэй соскользнула с седла, почувствовала, как ее придерживает рука Люка, а после полетела вниз, на влажную от росы поляну. Скала, поднимающаяся черным уступом, оказалась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Сошедший с ума пангус врезался в нее и рухнул на землю бесформенной грудой. Обмякший и неподвижный, он лежал около каменного уступа, и вокруг его тела беспокойно шевелились серо-зеленые травы.
Люк успел спрыгнуть, и теперь сидел в траве, морщась от боли в раненом колене. Отец Мэй тоже уцелел. Потирая ушибленное плечо, он беспокойно искал глазами свою дочь.
Похоже, из них троих Мэй пострадала меньше всего. Несколько царапин на ладонях, более глубокие ранки на предплечье – падение пришлось на правую руку. Но все остальное цело, даже синяков не наблюдалось.
Зато отец не мог шевельнуть левой рукой. Люк сидел на земле и щурился, кусая губы от боли.
– Что это было? – пробормотала Мэй, задирая голову.
Сверху еще раз донесся пронзительный звук и пропал где-то высоко, в облаках.
– Роботы. Еще одни роботы, – сказал отец.
– Я таких не видел ни разу, – проговорил Люк сквозь зубы.
– Где мы теперь? – Мэй добралась до него, преодолевая густые заросли цеплючей травы, и села рядом. – И куда делся Облак?
– Где мы, я знаю, – ответил ей Люк. – Мы пролетали над этими местами, когда летели от Мары. Помнишь? Там, за скалами, ее башни. Принюхайся, чувствуешь горький запах? Это дым, который пробивается из-под земли в тех местах.
– Что за Мара? – тут же спросил отец.
– Еще одна свидетельница прошлого, – поморщился Люк. – Сумасшедшая старуха. От ее дома до жилища Детей Неба далеко, ногами быстро не дойдем.
– Похоже, ты ногами вообще никуда не дойдешь. Дайка гляну, что с коленом.
– Просто кровотечение, это же рана. Кровь будет течь, пока не остановится, – буркнул Люк, оглядываясь вокруг.
С его лица не сходило напряженное выражение, он прислушивался к шуму ветра в траве, всматривался в черные верхушки скал и в густые тени под деревьями.
Отец присел около Люка и взялся за промокшую от крови повязку на его колене.
Резкий, пронзительный звук вновь вспорол окружающее пространство и завис где-то над головой длинной тягучей нотой. Казалось, будто в мозги вонзается тонкий нож и медленно поворачивается там.
– Откуда берется эта дрянь? – поморщился отец.
Мэй казалось, что круглый блестящий шар с крыльями находится где-то в пределах досягаемости и наблюдает за ними. Это, видимо, оружие роботов, и оно преследует всадников с погибшего пангуса. Возможно, в его программах находится задание уничтожать все живое, издавая мерзкие звуки.
Вдруг они трое умрут точно так же, как бедный незадачливый ящер? Сойдут с ума и врежутся в скалу, лишь бы только не слышать, как вибрирует пространство от пронзительного, острого, как лезвие ножа, свиста?
Ночь между тем совсем поглотила землю. Сиял в небе белый Буймиш, делая травы серыми и загадочными. Трещали в зарослях жуки, где-то далеко гудел беспокойным басом ящер.
Картина вокруг была мирной и спокойной, но казалось, будто что-то происходит. Что-то двигается в пространстве, угрожающе приближается. Немая, невидимая угроза, от которой вставали дыбом волосы и бежали мурашки по рукам.
Мэй оглядывалась и пыталась хоть что-то рассмотреть в густых тенях, лежащих под скалами и под деревьями.
– Заночуем тут? – спросил отец Мэй.
Люк тут же покачал головой:
– Здесь опасно. Очень опасно. Надо уходить.
Мэй глянула в темные глаза любимого и поняла, что он чувствует ту же тревогу, что и она.
– Надо уходить, па, – торопливо сказала Мэй и схватила арбалет Люка, лежащий в траве.
Пронзительный звук оборвался. Тишина показалась странной и ненастоящей. А потом появился Облак.
Он мягко опускался, вытягивая шею, и в его пасти, сжатый крепкими белыми зубами, находился поблескивающий шар. Тот самый шар, что издавал мерзкие убийственные звуки.
– Облак! – позвала довольная Мэй.
– Ложись! – крикнул вдруг Люк, рванулся и толкнул ее в траву.
Парой секунд позже раздались выстрелы из лучевого оружия.
Это были не обычные арбалетные болты, пробивающие железо.
Выстрелы без труда разрезали пополам дерево, одиноко стоящее у скалы, и его крона вспыхнула ярким оранжевым пламенем, озаряя фиолетовую темень ночи.
Глава 19
Мэй. Везде территория роботов
1
Треск оранжевого пламени и шипение выстрелов превратили ночь в безумную сияющую феерию. Казалось, что пылало и трещало все вокруг и спастись невозможно. Люк прижимал Мэй к земле и сам съежился, как будто серые высокие стебли могли уберечь от яростного огня.
– Папа! – крикнула Мэй, чувствуя, как ее охватывает паника.
– Я жив. Стреляют роботы, – последовал ответ.
– Присмотри за Мэй, – коротко велел Гайношу Люк и откатился в темноту, проворно и быстро.
Травы едва шелохнулись, поглотив его гибкую фигуру.
Мэй чувствовала, что надо последовать за ним, помочь или прикрыть от выстрелов. Но она и головы не могла оторвать от земли – так горячо и часто шипел воздух.
– Когда же они остановятся, – процедил отец. – Они ведь не видят, куда стреляют.
Мэй повернула голову на звук отцовского голоса и заметила его самого, распластанного в травяных зарослях неподалеку – рукой можно достать. Прямо перед ним возвышалась черная россыпь валунов, самый высокий из которых доставал бы Мэй до колен. Отец ползком добрался до них, подобрал несколько удобных булыжников и кинул в темноту, в правую сторону.
