– Никита хороший парень. Мы учились вместе. Он тогда дружил с девочкой. Она умерла десять лет назад. Я тогда Никиту сильно подставил…
Этого Кате слышать не хотелось.
Ничего больше Корышев не сказал и, не взглянув на нее, быстро вышел.
Катя недоумевала. Надо было вцепиться в него с вопросами, но она боялась обидеть начальника. Видно было, признания дались ему нелегко.
О статистических данных нечего было и думать. Какая уж тут работа! Столько новостей, и ни одной хорошей.
Едва дождавшись конца рабочего дня, Катя выбежала из здания. Она боялась, что Никиты может у подъезда не оказаться.
Он ее ждал, конечно. Катя бросилась в его объятия, и Никита сжал ее крепко-крепко.
Она всю жизнь его ждала. Именно его, а вовсе никакого не Сашу, который так и не сделал ей предложение.
– Поехали, – Никита подтолкнул ее к такси. – Родители ждут.
Родители ждали. Никитин папа оказался более взрослой копией самого Никиты. А мама была совсем другой, тонкой, подвижной, с кудрявыми волосами до плеч и множеством колец на пальцах. На Катю родители смотрели приветливо и разговаривали ни о чем, как обычно бывает при первом знакомстве.
– На улице сегодня холодно…
– Декабрь. Пора наступить холодам…
– Елки уже установили. – Никитина мама смешно наморщила нос. – Полосатые какие-то, уродливые.
Почему-то Кате показалось, что она понравилась Никитиным родителям. Впрочем, им не за что не любить Катю, она не сделала им ничего плохого.
У него тогда была девочка. Девочка потом умерла.
Напрасно Корышев это сказал. Кате не хотелось знать, что Никита мог любить кого-то, кроме нее.
Правда, о любви Никита еще не говорил.
– Нормальные елки, – усмехнулся Никитин папа. – Не придирайся.
У родителей они надолго не задержались. Никита решительно поднялся, едва допив чай.
– Нам пора!
Мама понимающе улыбнулась, Катя улыбнулась в ответ.
– Позвонить Юрию? – остановила Никиту мама и объяснила Кате: – У нас знакомый таксист, в соседнем доме живет. Хороший мальчик, часто меня возит. И мне удобно, и ему. Не приходится отчислять службе вызова.
– Не надо, – недовольно буркнул Никита. – Меня и обычное такси устраивает, машину подают в течение пяти минут.
Родители вышли из квартиры, чтобы их проводить. Подошел лифт. Родители помахали руками, Никита и Катя помахали в ответ.
Катя держала Никиту за руку и понимала: вот это и называется счастьем.
7 декабря, пятница
Тянуть дальше было нельзя. Вадим это понимал. Нельзя по двум причинам.
Во-первых, Ротнев мог просто подчистить документацию, удалив все сведения о зарубежных счетах. Помешать ему никто не мог, новая бухгалтер в таких вещах не разбиралась.
Вадим пожалел, что сразу не догадался сбросить всю документацию на флешку.
А во-вторых, Славка не мог не понимать, что Вадим теперь стал вдвойне для него опасен, раз вычислил суть интриги и сам идет по следу.
Накануне он весь вечер звонил Ротневу, но тот так и не ответил. Сейчас опять позвонил, и опять телефон был выключен.
– Ротнев болеет, – объяснила Геля за завтраком.
Жена осунулась за последние сутки. Она боялась, но старалась своего страха не показывать.
Вадим уже свыкся с постоянным чувством стыда. Из всех мужчин Геля выбрала его, а он не перестает думать о Кате. Когда-то давно он собой гордился. Сейчас было стыдно и тоскливо.
– Сегодня его жена уезжает, – вспомнил Вадим.
– Я помню, – кивнула Геля.
Вадим задумался и решил:
– Поеду в аэропорт.
– А работа? – удивилась Геля.
Отлынивать от работы жена считала совершенно недопустимым.
– Работа подождет, – отмахнулся он.
– Нет, – решительно покачала головой Геля и заговорила тише, потому что уже одетый Пашка вышел в прихожую, пыхтя, начал надевать ботинки. – В аэропорт поеду я!
Вадим не стал спорить, тоже быстро обулся и, положив руку на плечо сына, объявил:
– Мы сейчас в школу, а потом я поеду по своим делам.
– Угу, – согласилась Геля, оценившая уловку Вадима. – Мы сейчас в школу, а потом поедем по своим делам.
Оделась она почти мгновенно. Вадиму стало весело, он даже почти забыл о Кате.
До аэропорта они доехали быстро. Прошли через металлоискатель, послонялись по просторным залам.
Ротнева и его жену первой заметила Геля, когда те выходили из ресторана. Вадим и Геля, стараясь остаться незамеченными, подошли поближе.
Слава обнимал жену, женщина прижималась лицом к его плечу. Казалось, они прощаются навсегда.
Геле смотреть на любящих супругов не хотелось, и она прижалась к Вадиму, словно ей тоже предстояло проститься с мужем.
Наконец Ротнев довел жену до паспортного контроля. Постоял с минуту, глядя ей вслед, и быстро пошел к выходу из зала.
– Теперь в офис. Быстро, – Вадим тоже потянул Гелю к выходу.
Доехать быстро не удалось, казалось, вся Москва стоит в пробках. Вадим нетерпеливо постукивал по рулю.
– Ты боишься, Ротнев приедет раньше нас? – покосилась на него Геля.
– Я ничего не боюсь! – хмыкнул он.
В офисе они оказались только ближе к обеду.
– Верочка, Вячеслав Борисович не появлялся? – заглянула Геля в приемную.
– Нет, – сидевшая за столом девушка с любопытством посмотрела на Вадима.
– Отоприте нам кабинет Вячеслава Борисовича, пожалуйста, – потребовал он.
Девушка замялась, но послушно поднялась, отперла кабинет Ротнева.
Геля задержалась у стола секретарши. Через приоткрытую дверь Вадим слышал, как женщины тихо разговаривают.
– Вячеслав Борисович не говорил, он появится сегодня? – спросила Геля.
Девушка что-то невнятно ответила. Потом снова послышался голос Гели:
– Он в отпуск не собирается?
– Про отпуск ничего не говорил, – на этот раз голос секретарши слышался отчетливо.
Потом Геля еще что-то сказала, Вадим не расслышал.
Он включил компьютер генерального директора, нетерпеливо пощелкал мышкой, ожидая, когда компьютер загрузится.
В окно внезапно засветило солнце, блики на экране мешали видеть изображение. Вадим немного повернул монитор.
За прошедшие сутки никто не пытался уничтожить бухгалтерскую отчетность.
Теперь можно потребовать от Славки отчета. В качестве независимого эксперта можно пригласить Марину. Она подтвердит выводы Вадима.
