Пробежав между двумя зданиями, Джек поскользнулся на льду, налетел на мусорные баки и упал на асфальт. Поднявшись на четвереньки, перекатился на улицу, потирая ушибленный локоть. Он чувствовал обжигающую боль, а в коленном суставе появилась непривычная слабость. Остановившись, Джек уселся на асфальте и застыл.
Прямо на него надвигались фары машины. Свет полицейской мигалки ударил ему в глаза. Колеса остановились в двух дюймах от его головы. Грэм бессильно опустился на мостовую. Он настолько устал, что не мог даже пошевельнуться.
Дверь машины распахнулась. Джек недоуменно поднял взгляд. Это была правая передняя дверь. Затем и водительская дверь открылась. Большие руки подхватили Джека под мышки.
– Проклятье, давай шевели задницей!
Джек посмотрел в лицо Сету Фрэнку.
Глава 28
Билл Бёртон просунул голову в командный пункт Секретной службы. Тим Коллин сидел за столом, составляя отчет.
– Пошли, Тим.
Коллин озадаченно поднял взгляд.
– Его окружили рядом со зданием суда, – тихо произнес Бёртон. – Я хочу быть там. На всякий случай.
* * *
Седан Сета Фрэнка летел по улице; синяя мигалка требовала от обитателей улиц, не привыкших обращать внимание на своих собратьев-водителей, уступить дорогу.
– Где Кейт? – Джек развалился на заднем сиденье, прикрытый одеялом.
– В настоящий момент ей, вероятно, зачитывают ее права. После чего задержат по обвинению в содействии тебе.
Джек резко сел.
– Сет, мы должны вернуться! Я сдамся полиции, и Кейт отпустят.
– Да, конечно.
– Сет, я не шучу! – Грэм наклонился вперед.
– И я тоже, Джек. Если вернешься и сдашься полиции, ты ничем не поможешь Кейт, но профукаешь последний шанс вернуться к нормальной жизни.
– Но Кейт…
– Я позабочусь о ней. Я уже позвонил приятелю из вашингтонской полиции. Он ее ждет. Он хороший парень.
Джек обмяк на сиденье.
– Проклятие…
Опустив стекло, Фрэнк высунул руку, выключил мигалку, снял ее с крыши и бросил на соседнее сиденье.
– Что произошло, черт побери?
Следователь посмотрел в зеркало заднего вида.
– Точно не знаю. Насколько могу судить, Кейт где-то подцепила «хвост». Я катался по району. Мы должны были встретиться у Конвенционного центра после того, как она передаст тебе конверт. Услышал по рации на полицейской частоте, что тебя засекли. Стал следить за погоней, ориентируясь по сообщениям по рации, пытаясь определить, куда ты можешь пойти. Мне повезло. Увидев, как ты выскочил из переулка, я не мог в это поверить. Едва не переехал тебя… Кстати, как ты?
– Лучше не бывало. Мне нужно пару раз в год заниматься этим, чтобы оставаться в форме. Готовиться к Олимпийским играм для беглых преступников.
Фрэнк фыркнул.
– Дружище, ты по-прежнему жив и брыкаешься. Благослови свою судьбу. Итак, что за подарок ты получил?
Джек выругался себе под нос. Он был так поглощен бегством от полиции, что даже не заглянул в конверт. Он достал его из кармана.
– Свет есть?
Сет зажег свет в салоне.
Джек просмотрел фотографии.
Фрэнк взглянул в зеркало заднего вида.
– И что у нас есть?
– Фотки. Ножа для конвертов, или как он там называется, черт возьми.
– Так. Пожалуй, ничего удивительного тут нет… Можно что-нибудь разобрать?
Джек всмотрелся в снимки, но освещение было скудным.
– По большому счету, ничего. У вас в полиции, наверное, есть какой-нибудь прибамбас, от которого будет толк.
– Буду с тобой откровенен, Джек, – вздохнул Фрэнк. – Если больше у нас ничего не будет, наши дела плохи. Даже если нам каким-то образом удастся найти что-то похожее на отпечаток пальца, кто скажет, откуда он взялся? А по фотографии долбаный тест крови на ДНК не проведешь – по крайней мере, я о таком не слышал.
– Знаю. Я не просто так четыре года просиживал штаны государственным защитником.
Сет сбросил скорость. Они выехали на Пенсильвания-авеню, и машин стало больше.
– Тогда каков твой план?
Смахнув волосы назад, Джек вонзил пальцы в колено, дожидаясь, когда пройдет боль в суставе, после чего лег на сиденье.
– Тот, кто стоит за всем этим, очень стремился заполучить назад нож. Настолько, что готов был убить тебя, меня и всех остальных, кто окажется у него на пути. Мы имеем дело с апофеозом мании преследования.
– Что вписывается в нашу теорию о какой-то большой шишке, которой есть что терять, если это всплывет. И что? Они получили нож назад. А мы с тобой с чем остались, Джек?
– Лютер сделал эти фотографии не просто на случай того, что с самим ножом что-то случится.
– Что ты хочешь сказать?
– Он вернулся в страну, Сет, помнишь? Мы так и не смогли понять почему.
Остановившись на красный свет, Фрэнк обернулся.
– Правильно, Лютер вернулся. Ты считаешь, что знаешь почему?
Джек осторожно уселся на заднем сиденье, держась так, чтобы его голову не было видно в окно.
– Думаю, да. Помнишь, я говорил тебе, что Лютер не из тех, кто оставит подобное безобразие? Если б он мог, то обязательно бы сделал что-нибудь.
– Но ведь Лютер покинул страну. Сначала.
– Знаю. Вероятно, таким был его первоначальный план. Быть может, именно так он и собирался поступить, если б дело прошло гладко. Но есть непреложный факт: Лютер вернулся. Что-то заставило его передумать, и он вернулся. И сделал эти фотографии. – Грэм развернул снимки веером.
Зажегся зеленый свет, и Фрэнк тронулся.
– Я не могу вот что взять в толк, Джек. Если Лютер хотел пригвоздить этого типа, почему он просто не отправил все в полицию?
– Полагаю, что в конечном счете он пришел именно к этому. Но он сказал Эдвине Брум, что если расскажет, кого видел, та ему не поверит. Подумай только: даже она, близкий друг, не поверила бы ему. А если учесть, что Лютеру, чтобы убедить других, нужно было признаться в ограблении, он рассуждал, что веры ему не будет никакой.
– Хорошо, предположим, у него были проблемы с тем, чтобы ему поверили. Но каким боком тут замешаны фотографии?
– Скажем, ты осуществляешь прямой обмен. Деньги на какой-то предмет. Что тут самое сложное?
Ответ Фрэнка последовал незамедлительно.
– Оплата. Как получить деньги, чтобы тебя не схватили и не убили. Инструкции, как забрать предмет, можно послать потом. Самое сложное – забрать деньги. Вот почему многие похищения заканчиваются провалом.
