– Есс! Только вот… – Вика насупилась. – У нас сети-то нет. А знаешь, как здесь называют все эти гаджеты? Дэ-эн!
– Это ещё что такое?
– «Дьявольское наваждение»! Так отец Иннокентий говорит. Он классный, вчера с нами по лесу бегал. У нас «Зарница» была. Вот это жизнь!
– Марш-бросок в противогазах с полной выкладкой? А отец Иннокентий в рясе химической защиты и с тактическим кадилом ближнего боя? – не удержался Кирилл.
– Не нуди! Знаешь, кем он был до священника? – Вика за руки потянула его вниз, ему пришлось согнуться, она строго смотрела в его глаза. – Слушай, я тебе сейчас одно секретное место покажу. Но обещай, что могила!
– Чья могила? Ладно, понял, молчу. – Кирилл на всякий случай скрестил пальцы.
– Не жульничай! – Вика как следует потрясла его руку. – Без звука!
За палатками сразу начинался лес. Они продрались сквозь частый кустарник, дошли до забора. В заборе не хватало трёх досок.
– Ты что? – громко сказал Кирилл. – Из лагеря бегаешь?
– Тссс! – Вика закрыла ему рот ладошкой. – Ты обещал! – Сверкнула глазами.
Кирилл недовольно полез в заборную дыру. Обжёгся крапивой, влетел лицом в паутину и уже был готов сказать всё, что он думает про дурацкие секреты дочери, как увидел сосновый оранжевый лес. Он ступил на перину из иголок, вдохнул. Наверху заскрипело дерево, орали непуганые птицы, где-то вдалеке лупил по дереву дятел.
– Ну, где ты там? – Вика нетерпеливо подпрыгивала на месте.
Они пошли дальше и ещё дальше. Лес был немного чудной. Кирилл даже не сразу понял, что тут не так. Земля шла длинными перекатами-волнами, как будто недавно это было море и так в одну минуту и застыло.
– Вот, – прошептала Вика.
Они вышли на лужайку. Здесь «волны» были больше, между ними вполне мог бы спрятаться взрослый человек, и сплошь в зелени. Вика присела на корточки, подняла листья. Исподнее оказалось красным от ягод. Она сорвала веточку и протянула ему.
– Эх, тары нет. Маме бы набрать. – Кирилл тоже присел. Ягоды были необыкновенные – крупные и сладкие.
– А кепка тебе на что? – Вика нанизывала дикую землянику на травинку. – Смотри, шашлык!
Кирилл рвал ягоды, ел горстями, кидал в бейсболку, бросался ими в Вику. Сначала он передвигался гусиным шагом, потом лёг на живот и слизывал землянику прямо с куста. Вика лежала неподалёку.
– Обалдеть! – время от времени приговаривал он. – Никогда такого не видел. А что, местные сюда не ходят?
Солнце грело спину, жужжал шмель, ветер высоко качал кроны, густо шумел. На Кирилла напал азарт, он рвал и рвал землянику, бейсболка уже наполнилась, ягоды сваливались под ремешок, но она всё не кончалась, её даже не становилось меньше. Кирилл глянул на свои руки – ладони были красные, как будто в крови, земляничная жижа стекала по запястьям в рукава. Где-то рядом сосредоточено сопела и причмокивала Вика.
Плечи здорово напекло, но вот внутри… Ледышка жгла между лопаток. Опасность! Сколько раз это шестое чувство спасало ему жизнь? Кирилл поднял голову в поисках дочери. На зубах скрипнул песок. Что-то изменилось. Лес, ещё секунду назад стоявший безмятежной стеной, выдохнул с шумом ветра посторонний звук – тяжёлый механический гул. Кирилл повернулся и оторопел: на него прямо из-за ёлок наваливался танк.
– Пап! – Над земляничными листьями торчала Викина голова, глаза были вытаращены не столько от ужаса, сколько от изумления.
Кирилл перекатился к Вике, сграбастал её и лёг между волнами земли, накрыв дочь своим телом. Танк медленно наехал на них сверху, убрал солнце, дохнул соляркой. Гусеницы с лязгом катили железное брюхо над вжавшимися в землю людьми. Уши заложило от скрежета. Стало опять светло, и Кирилл услышал, как хрипит Вика:
– Ты меня задушишь.
Он сполз с ребёнка, перевернулся и больно стукнулся лбом о деревянный чурбан. Чурбан был аккуратно обточен, с длинной ручкой. Как учебная граната, подумал Кирилл. Он пружинисто поднялся на одно колено, отставил руку с болванкой назад, за себя, примерился. Танк уползал, оставляя после себя две грязные вмятины на земляничной поляне. Рука, очертив полный круг, ловко метнула деревяшку вслед танку. Граната бесшумно нырнула в открытый люк.
– Ой, – сказала Вика. – Метко.
Танк дёрнулся, клюнул дулом и встал. Стало совсем тихо. Только птицы продолжали надрываться.
– Лежать, твою мать! Не двигаться! – Из люка высунулся взбешённый военный, по виску стекала кровь. В руках был автомат.
– Не ори, командир. – Кирилл встал, задвинул Вику за спину. – Ребёнок тут, не видишь?
– Я сказал, лежать, блядь! – Танкист перевел рычажок огня в боевое положение.
– Дяденька, нельзя при детях матными словами. – Вика высунулась из-за отца.
Кирилл поймал её за спиной руками и силой посадил на траву.
– Всё, всё, командир. Сидим. Лежим. Как скажешь.
Кирилл нещадно ругал себя за детскую выходку, но что толку-то?
Затрещала рация.
– Шуберт, Шуберт, – заговорил командир танка в рацию, не опуская ствол. – Коробочка полста восемь тут. Как слышишь меня? Опять гражданские на полигоне. Приём.
– Да слышу. Где вы? – донеслось из рации.
– Ну эта… на проспекте Ленина. Приезжай, разберись. Отбой, что ли.
Военный слез с танка, подошёл к Кириллу, заглянул через его плечо, встретил отчаянный Викин взгляд.
– Если б не девчонка, бля, я б тебе навалял, нах!
– Дяденька, – опять встряла Вика, – у вас кровь течёт.
Мужчина провёл пальцами по голове и щеке. На затылке у него была приличного размера рваная рана, кровь текла тёмная, венозная, она, пульсируя, заливала камуфляж.
– Ты чём думал, баран? Башку разнёс нахрен, – пробухтел он. – «Пиджаки» тупые. Говорят вам, нельзя сюда, а они всё ходят и ходят, да с детьми в придачу. Ещё бы с коляской припёрся. Чего сразу за полено хвататься?
– Не шуми, – медленно и веско сказал Кирилл. – Я не знал. Знаков, что полигон, нет. Ты меня с дочкой танком давил. Так что без претензий. Давай кровь останавливать.
– Мишка! – крикнул командир танка товарищу, который вылез покурить на башню. Третий член экипажа уже лежал в траве, рвал их землянику. – Укладка медицинская где? Тащи сюда. У меня, мать твою, боевое ранение.
– Дяденька, а вам совсем не больно? – спросила Вика. – Вас этому в армии учат? Я тоже так хочу.
Командир неожиданно ухмыльнулся:
– Не больно, когда вольно, ноги-руки на месте – налево кругом и по плацу бегом. Нет, не учат, но и не само собой получается, коза любопытная.
Переваливаясь через складки местности, из леса выкатились две машины: «УАЗ-Патриот» и «Лендкрузер». Кирилл взял Вику за руку.
