– Само собой, это название придумал Блейк, – сказала Нана Бетси. – Я не умею так быстро придумывать шутки.
– Никто не умеет.
– Верно. И тем не менее это плохобалка. Мы никогда не отличались успехами в этом занятии. Блейку было восемь, когда он переехал жить ко мне. Он не знал о существовании многого из вполне доступного для его сверстников. Митци вечно была пьяна или под кайфом. В доме неизменно крутились ее приятели или типы еще и того похуже. И вот они усаживали Блейка перед телевизором и он бесконечно смотрел все подряд.
– Именно так он полюбил комедию. Потому что бесконечно смотрел телевизор. Он никогда особенно не распространялся о своей прежней жизни, но это он мне рассказал.
– Но как бы там ни было, однажды Блейк сказал: «Нана, я хочу пойти на рыбалку, как люди в телевизоре». Мой муж Ролли обожал рыбалку, но к тому времени он уже умер. И поэтому я решила сама попытаться все организовать. Купила пару удочек, крючки и накопала червей. Мы сделаем все, как показывают в мультфильмах, думала я. И вот мы отправились на рыбалку и провели там все утро, но так ничего и не поймали. Ничегошеньки. Но Боже всемогущий, как же мы повеселились, дурачась, болтая и попивая шипучку. Мы несколько раз ходили рыбачить, и вот наконец Блейк сказал мне… – Нана Бетси затряслась от смеха, вытирая глаза. – Прости, это не слишком весело, но он сказал: «Нана, мы не рыбачим, мы плохобачим».
Я подготовил себя к тому, что мне придется вступить на священную территорию. Но в реальности все оказалось иначе. Внезапно мне захотелось признаться, почему я недостоин этого. Но затем в голове эхом звучит голос мистера Кранца, возвращая меня к действительности. И я признаюсь лишь частично.
– Нана Бетси, я не уверен, что я именно тот человек, который должен это делать. Это нечто особенное.
Она еще сильнее приглушает и без того едва слышную музыку.
– Согласна. Это самое особенное из того, что мы могли бы сейчас сделать. И это означает, что мне решать, кто достоин того, чтобы заниматься этим вместе со мной. И когда я говорю, что это ты, значит, это ты. Понятно? – Ее голос звучит мягко, но решительно.
Она взглядывает на меня, и я киваю.
– Что бы сказал Блейк, окажись он здесь? – спрашивает она. – Сказал бы он: «Нет, Нана, он не достоин того, чтобы в этом участвовать»?
Я качаю головой, все еще опасаясь, что великодушия Наны Бетси и Блейка недостаточно для моего прощения.
– Кстати, он впервые упомянул о тебе как раз во время одной из таких плохобалок, – говорит Нана Бетси.
– Правда?
– Я спросила его, как дела в школе, подружился ли он с кем-нибудь. У него было много фанатов в Интернете, обожавших его страницу, но это совсем не то что настоящие друзья. Я беспокоилась, потому что у него перед глазами никогда не было достойного примера для подражания.
– Вы не могли этого знать наверняка.
– Я так думала, но вот мы перебрались из захолустного Восточного Теннесси в большой город и он попал в школу с умными и талантливыми детьми. Я знала, что Блейк тоже умен и талантлив, но все же беспокоилась.
– И что он вам сказал?
Нана Бетси улыбнулась.
– Он сказал: «Нана, в школе я познакомился с классным парнем по имени Карвер, и мы вместе ели ланч. Мы будем друзьями!».
– Именно так и сказал? – Это звучит слишком ребячливо.
– Именно так. Я запомнила его слова, потому что это был один из тех дней, когда я убедилась, как правильно мы поступили, сорвавшись с насиженного места и переехав сюда. Мы сильно рисковали, и мне было страшно.
На мгновение меня озарило: И этот риск повлек смерть Блейка. Если бы вы с Блейком остались на прежнем месте, он бы не погиб.
– Вы никогда не жалели, что переехали сюда? – тихо спрашиваю я, хотя не могу высказать вслух свои мысли и соединить звенья одной цепи.
Но она, похоже, уже сама это сделала. В ее глазах блестят слезы.
– Нет. Хотя Блейк и умер здесь. Но если бы мы не приехали сюда, он так бы никогда и не узнал, что значит жить. Он обрел здесь друзей. В нашей жизни все предопределено, и я верю, что Господь не зря привел нас в это место. Я не знаю, почему он забрал Блейка, нам не дано понять, ведь пути господни неисповедимы.
Некоторое время мы сидим молча в тишине, повисшей меж нами, словно тонкая занавесь. А затем Нана Бетси включает радио.
– Мы еще о многом будем сегодня разговаривать. А пока мы должны во весь голос подпевать старой доброй музыке кантри. Традиция есть традиция.
* * *
Мы подъезжаем к озеру Перси Прист, паркуемся и идем к тому месту, где они обычно рыбачили. Ставим шезлонги, и Нана Бетси, усмехаясь, помогает мне насадить наживку на крючок.
– Судя по всему, я нашла единственного человека на земле, который рыбачит еще хуже, чем мы с Блейком.
– Повезло вам.
Мы закидываем удочки и устраиваемся в шезлонгах.
Нана Бетси хлопает меня по колену.
– Смотри, – шепчет она. Изящная голубая цапля пролетает мимо нас, вытянув тонкие длинные ноги.
– Ух ты!..
– Это одна из причин, по которой мы приезжали сюда. Мы сидели в прекрасном месте и любовались божьими творениями.
Нана Бетси задумчиво обводит взглядом озеро. Она начинает что-то говорить, но тут же прикрывает рот ладонью и фыркает, затрясшись от смеха.
– Но, конечно, даже божьи творения становились мишенью для острого юмора Блейка. Как-то раз группа из четырех или пяти оленей пришла к озеру на водопой и оказалась в нескольких футах от нас. Мы смотрели на них, и Блейк прошептал: «Как ты считаешь, о чем думал Бог, Нана? Он создал этих коричневых оленей, прекрасно гармонирующих с окружающей природой, а затем сказал: “Нет, я еще не закончил”. И подарил оленям эти великолепные ослепительно белые задницы. У них самые красивые задницы среди всех божьих тварей».
Мы смеемся до изнеможения.
– Возможно, именно поэтому мы никогда ничего не могли поймать. Мы все время болтали и распугивали рыбу, – говорит Нана Бетси. А затем, немного подумав, добавляет: – Я много размышляла о том, как сильно он меня изменил. А тебя он изменил?
Я выпаливаю, не задумываясь:
– Он научил меня не так сильно бояться собственной наготы.
На лице Наны Бетси мелькает ужас.
– Нет, не в этом смысле. Не так сильно бояться собственной уязвимости. Простите.
– О, потому что с Блейком…
– Да, мало ли чего можно было от него ждать.
Нана Бетси открывает переносной холодильник, достает шипучку и протягивает мне.
Я открываю банку и делаю глоток.
– Как-то мы отправились с Блейком снимать видео. То, где он без рубашки вошел в Грин Хиллз Молл.
