Первого июня гитлеровцы в Греции выслали парламентеров и передали письмо канцлера Адольфа королю Георгу Второму. Дескать, мир-дружба-жвачка! Германия отказывается от претензий к древнейшей стране Европы, нехай топает своим путем к светлому будущему коммунизма. И посол Германии в Москве принес его Молотову, плюс личное послание Гитлера Сталину. В котором канцлер Германии добивался личной встречи двух лидеров в Москве или Варшаве. Звонок по ВЧ прозвучал в час ночи, в Греции было 24.00 31.05.41 года.
– Товарищ Никитин (мне, наконец, сменили позывной, уже два месяца, как)! Вас вызывает товарищ Арсений, срочно.
Делать нечего, в машину и вперед, хотя перед этим разговаривал по телефону с санчастью и говорил совсем о других делах. Завтра, точнее сегодня, воскресенье, и есть идея немного побродить по Москве вечером, не одному. Вот и договаривался. Фигвам, это не хижина индейская, это облом. Несусь в знакомый кабинет, там полно народа, в основном, военные, но тревоги не объявлялось. Поскребышев передал документы в пакете.
– Просили ознакомиться, и подготовить ваши соображения. Вы – следующий.
Значит, требуется в темпе. Письмо, как назло, на немецком и греческом, но есть довольно корявый перевод. Выписываю несоответствия, ставлю вопросы, задаю их, черкая прямо на листах карандашом. Интересно, когда нормальные ручки появятся? Меня толкнули в бок незнакомые военные в пограничной форме. Поскребышев показывает, что меня ждут в кабинете. Сталин не один, жаль! Здесь начальник Генштаба Жуков, Тимошенко и Молотов. Вообще, Сталин не слишком любил принимать какие-либо решения один, особенно важные. Коллегиальный способ управления, но с персональной ответственностью, в отличие от коллективной безответственности Брежнева и компании.
– Вы ознакомились, товарищ Никифоров?
– Да, товарищ Сталин. Пункт «пятнадцать» в чистом виде. У них все готово.
– А у нас – нет.
– У нас это перманентное состояние, товарищ Сталин.
Он хмыкнул, подошел к центру длинного стола и посмотрел на карты, там лежащие.
– Ваши соображения?
– Соглашаться и действовать по плану «пятнадцать». Специально подготовленные самолеты Р-5р, находятся в точках базирования. Самим объявить готовность «1–3». После получения уведомления об отводе войск можем проконтролировать его исполнение. Дальше по обстановке. Пока планировать очень сложно.
– То есть, вы хотите сказать, что время пришло.
– Именно так.
– Ми тоже так думаем! Товарищ Жуков! Передайте в западные округа сигнал «1–3». Товарищам Попову, Кузнецову, Павлову, Кирпоносу и Черевиченко доложить об исполнении не позднее 02.00 третьего июня текущего года.
Меня аж током пробило! Я же этого не сказал! Твою мать! Все насмарку!
– Есть вопрос, товарищ Сталин!
– Задавайте!
– Личный.
– Что-то не так?
– Да. Я о двух миллионах.
– Подождите нас, товарищи.
Сталин рукой показал на дверь в свою столовую.
– Прошу направить в Западный, Прибалтийский и Киевский военные округа ответственных военачальников проконтролировать исполнение «1–3». В Западный лучше Жукова, а в Киевский – Чибисова, в Прибалтику – Артемьева, с особыми полномочиями.
– Они? – имея в виду командующих округов.
– Нет, Павлов и Кузнецов, только, а Кирпонос просто нерешителен и растерялся в первые дни.
– Так вы поняли, за что погиб дед?
– Понял, но времени сказать вам об этом не было.
– Хорошо, не будем заставлять нас долго ожидать. Товарищ Жуков! Для тщательной проверки исполнения перехода на готовность «1–3» направьте во все округа комиссии Генерального штаба. Вы, лично, отвечаете за Западный Особый, генерал Чибисов – за Киевский, остальных подобрать из наиболее ответственных генералов Генштаба. В Ригу временно командируйте замкомандующего Московским округом Артемьева. У меня все, товарищи. Приступайте.
На следующий день прилетел Смушкевич из Греции, «с группой товарищей», весь первый состав 57-й бригады на «И-16нм» вернулся на территорию СССР, и летчики разлетелись по полкам и эскадрильям западных округов. Это – наш легион «Кондор». Они сменят командный состав истребительных и смешанных дивизий, потому, как уже опробовали методы и способы управления авиацией в условиях маневренной войны. Оставшиеся без назначений воздушные бойцы пополнят созданные ОГОНы, отдельные группы особого назначения, в которые свели 20 полков, вооруженных «долгоносиками НМ», имеющими превосходство над всеми гитлеровскими истребителями. Полки полностью укомплектованы, имеют собственные РЛС, и все летчики прошли через наши учебные полки, и подготовлены тактически для борьбы с авиацией противника. Они составят «вторую линию обороны» участков ПВО фронтов, и будут выполнять роль пожарной команды начальников ВВС округов. Которые, тоже, прошли дополнительную подготовку в штабе ВВС и в учебных полках.
Гитлер с Грецией подписали мир, совместный меморандум между СССР и Германией был подписан в Варшаве Молотовым и Риббентропом. На 22-е июня назначена встреча в Минске лидеров двух стран. Стороны взяли на себя обязательства отвести войска от границ, но, наша воздушная и наземная разведка уже установила направление передислокации 1-й танковой армии: она направлялась в Люблин, в точном соответствии с планом «Барбаросса». 40-й мотокорпус, основательно потрепанный в боях на границе Греции, отводится в Фокшаны, будет пополняться там, и оттуда нанесет удар в направлении Одессы, чтобы прервать снабжение нашей группировки в Средиземном море. Её наличие немцами уже учитывалось. Немцам очень хотелось выдавить нас из Македонии, поэтому в Москве непрерывно шли переговоры между Шуленбургом и Молотовым.
Восьмого июня в ГУМе, куда мы с Катериной зашли в целях подготовки нашего бракосочетания, в спецзале, точнее, в коридоре между ним и общим залом, неизвестный человек передал мне конверт.
– Товаристч Нестеренко! Передайте это Сталину. – сказал он с достаточно сильным акцентом.
Следом за ним из спецзала вышел посол Шуленбург. Мы вошли в ГУМ достаточно давно, минут 20 назад, и оформляли заказ в зале для будущих молодоженов, оттуда поднялись наверх. Почти сразу после этой передачи ко мне подошел сотрудник НКВД. Я предъявил свое удостоверение, с отметкой «первого отдела» и подписью Власика. Но факт передачи мне пакета немцами был зафиксирован. Пришлось разворачиваться, и, ничего не купив, ехать на ближнюю дачу. Следом пристроилась «наружка». Я передал пакет Власику, который обычно проводил здесь выходные.
– Там за мной «наружка» тянется.
– Понятно! Сейчас позвоню. Больше ничего не передавал? Ну, извини-извини, не обижайся. Привычка!
– Конечно, нет.
– Подождите! А это кто?
– Ну, как будто бы вы не знаете, Николай Сидорович! Допуск, вами подписанный, у нее есть. Екатерина Михайловна Садовская, будущая Никифорова, военврач в/ч 10929.
