Утром, еще до обеда, во фрезерном цеху появился Алексей. Деловой такой! Все осмотрел, со всеми поговорил. Мы заканчивали делать новый фонарь на «Ишак». За основу я взял фонарь «Seafury», ну, наверное, потому, что очень нравится мне этот самолетик, к тому же он был рекордсменом среди поршневых истребителей по скорости. Плюс там очень оригинальный замок сделан, который обеспечивал сброс фонаря на скоростях свыше 800 километров и без пиропатрона. Поэтому его отдельно рассматривали на нашем курсе. «Препод» наш от «Морской ведьмы» просто тащился! Если ты не знаешь устройства этого замка, значит ты не сдал, и вообще не конструктор. Тут еще сказалось то обстоятельство, что самолет «И-16» от табуретки мало чем отличается! Я этому еще когда его в Новосибирске восстанавливали очень удивлялся. И собственно еще там предлагал и сделал все чертежи для этой машинки. Но мой порыв не оценили. В итоге, пока Алексей болтал с работягами во фрезерной, я убег в третий ангар с готовым изделием. Алексею и его мадам пришлось туда пешочком тащиться. Он свою машину отпустил, думал, что на моей назад вернется. Заходит в ангар, один, без мадам, ее сюда не пускают, а там вот такой красавец стоит! Копытцев просто застыл на месте.
Машина-то вся деревянная! «И делай с ней что хошь!», как в песне поется. А механики её уже шпаклюют и закрашивают.
– Что ж ты, милый, делаешь! Сталину надо было эту машину показывать! Со всеми переделками.
– Я, что ли, его приглашал? Александр Иванович постарался! Звони ему. Пусть погоняет ее, а то же мы вчера решили, что мне в Москву надо попасть. Вот, чтобы время не терять, заодно и покажем, что сделали, и результат скоростных испытаний предъявим. Осталось убрать костыль и с новым «Мессером» по скорости сравняемся.
Приехал «шеф», и первое, чем возмутился:
– Почему рацию сняли?
– Да никто ее не снимал. Передающую антенну в стабилизатор поставили, а принимающую с двух бортов под обшивкой пропустили. Дерево же, не экранирует.
– Макеты стоят?
– Нет, два БС и крыльевые ШВАКи, 250 патронов на ствол у всех.
– Так говоришь, в Москву? Ну, что Алексей Иванович, придется после полета нам с тобой тоже ГУМ посетить, ну и хозяина навестим. Не возражаешь?
Выставили наблюдателей на мерных линиях, намерили 547 у земли, 618 максимальную и 580 маршевую. Оформили бумаги испытаний, и поехали в ГУМ. Тут оказалось, что здесь, в ГУМе, уже вовсю «застой» начался. Алексей пошептался с кем-то, предъявил свою «ксиву», нас провели в другой зал, где ни одного посетителя не было. Переодели меня в костюм и пальто, импортные, итальянскую шляпу на голову соорудили. Подплечевую кобуру приспособили под пиджак. Покрутили меня и так, и так. Показали вытянутые вверх большие пальцы и через два часа мучений мы остановились, втроем, перед столом Поскребышева. Филин объяснил цель визита.
– Посидите, у товарища Сталина посетитель, затем выезжает по делам. Я сообщу ему, как он освободится.
Ждать пришлось недолго. Из кабинета вышел Лавочкин, который увидел Филина и кинулся обратно в кабинет Сталина. Поскребышев снял трубку, подтвердил, что мы находимся у него, но пригласил пройти только генерала. А мы зависли. Затем вышел Лавочкин, с очень недовольным лицом, лишь после этого нас с Алексеем пригласили пройти.
– Мне уже доложили, еще раз поздравляю, товарищ Никифоров. Покажите! – я включил планшет и передал его Сталину.
– Пальцем перелистывайте, товарищ Сталин.
– Слушайте, а почему такие же не сделать всем членам правительства?
– А я этого не умею, товарищ Сталин. Я видел один раз как это делается, но эти технологии пока недоступны.
– Ладно, вернемся к этому позже. Красивый самолет. То есть, этого самого «Фридриха» вы догнали?
– Если убрать «костыль», то еще 10–12 км в час прибавим.
– Ну, это уже в ходе доработок. Лаборатория, про которую вы говорили вчера, существует. Образцы они получили, ваши формулы я передал. Посмотрим, а пока, разворачивайте производство носовых накладок на «И-16». Генерал Филин, проработайте процесс переучивания летчиков и техников на эти машины. Необходимо сделать это так, чтобы противник не получил сведений об этих работах. Американский двигатель снять и передать в ОКБ Климова в Ленинград. Он будет на днях. Снимите с двигателя ярлык производителя. Этого достаточно.
– Там почти на всех деталях год выпуска и название фирмы. – сказал я.
– Шила в мешке не утаишь, товарищ Никифоров. Эти вопросы решить с Климовым. Товарищ Копытцев, возьмите это на свой контроль и свяжитесь с ленинградскими товарищами. Пусть обеспечат секретность этих разработок. Извините, товарищи! Вынужден с Вами попрощаться. Мое время истекло. Товарищ Никифоров, для вас пакет у товарища Поскребышева. Получите. Хорошо выглядите.
Пока я получал пакет, Сталин вышел из кабинета, мы все вытянулись, провожая его взглядом, как положено. У самой двери он повернулся и сказал:
– Александр Николаевич, пригласите всех троих на трибуны. Святослав Сергеевич, я помню, как вы просили распорядиться премией. Указанная сумма переведена на счет лаборатории. Но этих денег это не касается. Это за «Фридриха». Молодцы, и очень оперативно. Так и работайте.
В пакете лежал диплом об окончании МАИ, первого факультета, с одним прочерком в приложении: по философии и истории партии. Удостоверение лауреата Сталинской премии, медаль с его профилем и лавровой веткой в коробочке, бумажка, сейчас бы ее назвали сертификатом или ваучером на получение персонального автомобиля «М» и сберегательная книжка с единственной записью: 150 000,00 рублей.
Когда спустились вниз и сели в машину, Филин рассказал, что делал Лавочкин у Сталина. Он отбрыкивался от перемоторивания «ЛаГГа! Он против всеми фибрами души, ибо это ведет к утяжелению машины, увеличению лба, неизвестно, что делать с носовой частью фюзеляжа, она попросту сгорит. Сталин выслушал его, сослался, что документ пришел из НИИ ВВС, что он должен решать это там. Позвонили по просьбе Лавочкина в Институт, а мы были в уже в Кремле. Филин вытащил из планшета генеральный вид самолета, и передал его Сталину. Тот спросил у конструктора: это Ваша подпись? Тот подтвердил, что подпись его, но отказался, что когда-либо видел эту «синьку» и чертеж для нее.
– Что вы мне, товарищ Лавочкин, голову морочите и вводите всех в заблуждение! Подписали – исполняйте!
Мы похохотали, и вернулись на первый этаж ГУМа. Требовалось отметить Госпремию и потепление отношений со Сталиным. Стоим и выбираем между шустовским «Ахматаром» и новейшим «Юбилейным», посвященному 20-летнему юбилею революции. «Шустов» – гораздо интереснее, но стоит под сотню. «Юбилейный» – дешевле. Склонились, что пары бутылок того и другого, каждого, проще говоря, будет достаточно, тем более, что и еще есть разный, и гости будут точно. Белужья икра, балык трех видов, буженина, профессионально порезанная, лимоны и всякая всячина. Машина большая и повод есть значительный. Что скупиться?
