– Поворачивай назад, брат, – сказала одна из Нерожденных, двинувшись ему наперерез.
Разбитый трон маячил на возвышении впереди. Он был пуст.
– Я – не твой брат, – выпалил Коул. – Она предала меня. Фергус и его прислужники пытались убить Сашу. Мы только и делали, что плясали под дудочку этой стервы, и вот как она нам отплатила. Что ж, я больше такого не потерплю. Убирайтесь с дороги.
– Нет.
Другая служительница присоединилась к сестре, а затем следующая. Даваруса превосходили численно три к одному.
«Да пошли они», – подумал Коул, бессильная ярость придала ему мужества. Он опустил плечо и бросился вперед, ожидая, что на него нападут и поотрывают руки-ноги или, по крайней мере, задержат, но как только служительницы Белой Госпожи устремились к нему, они задрожали, а затем остановились, удерживаемые на месте некой таинственной силой.
Даварус не стал раздумывать над своей удачей, а поспешил мимо разбитого трона, вышел из зала и отправился по увитым плющом мраморным коридорам в направлении апартаментов лорда-мага. Он попытается убить ее, когда найдет. Юноша понимал, что, вероятно, не преуспеет. Но он дошел до предела.
Даварус крепко сжал Проклятие Мага, рука его была тонкой и бледной, тело истощилось, отдав так много собственной энергии, чтобы спасти жизнь Саше.
Он добрался до богато украшенных серебряных дверей, на которых было вытравлено изображение Белой Госпожи, и его ярость взыграла еще сильнее. Чего Даварус Коул на дух не переносил, так это нарциссизма.
Из-за дверей раздавался какой-то шум, похоже, Белая Госпожа на кого-то кричала, скорее всего – на Танатеса. Два мага страстно ненавидели друг друга. Коул определенно не мог обвинять короля-чародея Далашры за его враждебность. Женщина, которую тот некогда знал как Элассу, – женщина, которую Танатес любил до Войны с Богами, была воплощением зла. Сам Ворон, с другой стороны, показался Коулу жестким, но честным. Жизнь, полная суровых испытаний, превратила мужчину в грозного ангела возмездия.
Стиснув зубы, Даварус собрался с духом. «Мне хорошо знакомо это чувство».
Он пнул ногой в двери, и они распахнулись с жутким лязгом. Сделав пять размашистых шагов в комнату Белой Госпожи, он застыл на месте, онемев от представшего его глазам зрелища.
Лорд-маг сидела верхом на Танатесе на огромной кровати с балдахином. Полностью обнаженная, с развевавшимися платиновыми волосами, она двигалась вверх и вниз в бешеном ритме спиной к Коулу.
– Что за фигня? – прохрипел Даварус.
Танатес выглянул из-за двигавшейся фигуры Белой Госпожи, и его глазницы, полные черного огня, умудрились каким-то образом принять виноватый вид.
– Дитя убийства, – произнес он несколько застенчиво.
Белая Госпожа соскочила с Танатеса, и король-чародей Далашры оказался таким же нагим. Ее серебряная мантия, взлетев с пола, изящно укрыла ее тело, и она повернулась к Коулу.
– И ты смеешь? – прошептала она.
– Что я смею? – возопил Коул.
Его гнев не уступал ее ярости, но превосходил ее. Он указал трясущимся пальцем на Танатеса.
– Я последовал за тобой из Заброшенного края, – обвиняющим топом заявил Даварус. Ты обещал заставить Белую Госпожу заплатить за все зло, что она тебе причинила. А теперь я застаю здесь это… эту хрень.
В комнату неожиданно влетел член Совета, человек преклонного возраста.
– Госпожа! – начал он, с его лба стекали капли пота. – Я пришел, чтобы предупредить вас. Дитя убийства…
И тут он умолк, заметив Коула и поняв, что предупреждение запоздало. Затем увидел обнаженного Танатеса на кровати, и его глаза чуть не вылезли из орбит.
– Убирайся! – крикнула лорд-маг.
Мужчину выпихнуло из комнаты силой ее магии, и из коридора, где он врезался в стену, донесся глухой удар.
– Так ты обращаешься со своими преданными слугами? – воскликнул Коул. – Используешь, а затем, под настроение, избавляешься от них? Что сделала тебе Саша?
– Саша? А что с ней? – взревела Белая Госпожа.
Даже в пылу гнева Даварус вынужден был признать, что прозвучало это великолепно.
– Ты велела Фергусу провести над ней эксперимент. Она едва выжила, и что от нее осталось…. – Он не договорил, на него внезапно накатила тошнота.
– Я не делала ничего подобного, – возмущенно сказала Белая Госпожа. – Если Фергус меня ослушался, он за это ответит.
– Фергус мертв. Так же, как и его помощники.
Тишина, которая последовала за сообщением Коула, могла бы остудить расплавленное железо.
– Он был мне нужен, – произнесла лорд-маг с ноткой истерии в голосе. – Без него я не смогу произвести других Нерожденных. Я не смогу защитить свой город.
– Эласса… – начал было Танатес.
Однако Белая Госпожа уже вылетела из комнаты. Коул прижал к телу Проклятие Мага, ожидая атаки чарами, но лорд-маг не обратила на него никакого внимания, даже не взглянула.
Коул остался наедине с Танатесом. Юноша пару раз прочистил горло, поправил пояс. Танатес кашлянул и с притворно хмурым видом поднял голову к потолку. Оба долго хранили молчание.
– Ты посмотри, – сказал наконец Коул, тут же осознав, что это неудачное начало. – Я тебе доверял. Она подвесила тебя на городской стене. Из-за нее ворона выклевала твои чертовы глаза!
Танатес вздохнул, его грудь тяжело вздымалась. Шрамы от пыток, перенесенных пять столетий назад, были все еще видны на его коже.
– Мы любили друг друга когда-то.
Коул осуждающе покачал головой. Он устал от любви так же, как и от того, что, по-видимому, каждый чародей севера им манипулировал и гадил ему.
– Она – бессердечная стерва.
Танатес опять нахмурился.
– Возможно, не такая уж бессердечная. Не всегда. Любовь и ненависть – странные чувства, Даварус Коул. Зациклись на любом из них, и одно может стать неотличимым от другого.
– Не для меня, – выпалил Коул. – Я знаю о ненависти все.
Танатес скатился с кровати и принялся искать одежду. При всей его магической силе и грозной наружности было что-то трагичное в том, как могущественный чародей-король шарил руками по мраморному полу, не видя сброшенную одежду рядом с собой. Поколебавшись, Даварус подобрал штаны и изодранный плащ мага.
– Вот, – сказал юноша, бросив их с тяжким вздохом Танатесу. – Оденься.
Полуразвалившаяся лачуга Деркина в подземье Телассы была из числа древних зданий, которые пережили уничтожение священного города Святилище столетия назад. Совсем недавно они остались невредимыми после частичного обрушения Телассы во время битвы Белой Госпожи с Танатесом. Туда было легко добраться через один из многочисленных подвалов, которые соединяли остатки Святилища с городом наверху. Деркин показал Коулу свой дом несколько недель назад, когда юный убийца вернулся из Тарбонна и спустился в развалины в поисках друга. Ему нужно было с кем-то поговорить, а горбун оказался единственным в городе, помимо Саши, кому он мог доверять. Поразительно, что у внешне безобразного человека, зарабатывавшего на жизнь расчленением трупов, было такое доброе сердце, но последние события научили Коула, что и герои, и злодеи являются в самом неожиданном виде.
