— Конечно. Не считая убийцы. Кем, по-вашему, мог быть этот поздний гость?
Брат Инэ красноречиво пожал плечами.
— Я сказал все, что знаю, — буркнул он. Потом нахмурился и смущенно посмотрел на него, потом на нее. — Но я думал, стража арестовала ирландца, который выходил из покоев Вигхарда? Может быть, этого ирландца он и ждал.
— Скажите, Инэ, — Фидельма оставила его замечание без ответа, — входило ли в ваши обязанности, как слуги покойного, следить за сохранностью драгоценностей из Земли саксов, которые Вигхард привез в дар Его Святейшеству?
Инэ насторожился.
— Да. А что?
— Когда вы в последний раз видели эти сокровища?
Инэ нахмурился и задумчиво пожевал губу.
— Вчера днем. Вигхард велел мне подготовить дары к сегодняшней встрече с Его Святейшеством, почистить их и протереть.
— То есть на сегодняшней аудиенции Вигхард собирался преподнести Его Святейшеству дары? — ахнула Фидельма.
— И серебряные потиры из семи королевств для святейшего благословения, — вставил Эадульф. — Об этом многие знали.
Фидельма посмотрела на Эадульфа.
— Значит, целью убийства было ограбление — многие знали, что сегодня драгоценности перейдут в сокровищницу Его Святейшества, откуда их будет уже непросто достать.
— Но ведь, — усомнился Эадульф, — все знали также, что потиры получат высочайшее благословение и вернутся к Вигхарду, а потом и в Кентербери?
— Но основная часть сокровищ осталась бы здесь, в надежном месте дворцовой сокровищницы?
— Это верно, — сказал Эадульф.
Брат Инэ смотрел на них, недоуменно хмурясь.
— Вы хотите сказать, что сокровища пропали? — спросил он.
— А вы не слышали? — поинтересовалась Фидельма.
Изумление на лице Инэ было совершенно искренним.
— Нет. Мне никто не говорил.
Неожиданное возмущение послышалось в голосе меланхоличного сакса. Фидельма подумала, что, быть может, эта новость задела его самолюбие, ведь как-никак он считал себя наперсником Вигхарда. Но почти сразу негодование улетучилось, и лицо его снова приняло скорбное выражение.
— Это все? — спросил он.
— Нет, — сказала Фидельма. — Вы подготовили дары и убедились, что они все на месте… в котором часу это было?
— Перед вечерней трапезой.
— И все было на месте?
Инэ дернул подбородком, словно возражая, но тут же снова смиренно опустил голову.
— Да, все было там, — угрюмо ответил он.
— Когда вы вошли к Вигхарду, чтобы приготовить его ложе, — вмешался Эадульф, — сундук был открыт или закрыт?
— Закрыт, — сразу же ответил монах.
— А откуда вы можете так точно знать? — быстро спросила Фидельма.
— Сундук хорошо видно, когда входишь в покои Вигхарда.
— Такие ценности как-нибудь охранялись?
— Комендант отправил туда несколько человек из custodies, и все. На лестнице всегда был часовой.
Фидельма на мгновение задумалась.
— Часовой… Но никто не находился в коридоре постоянно?
— Никто. Стражники стояли у входа в domus hospitale. Сами гостевые комнаты — на третьем этаже, и попасть в них в любом случае можно только через лестницы.
— Но в самом коридоре постоянной охраны не было, так что, если унести сокровища, никто бы и не заметил?
— Возможно. Но нельзя проникнуть в здание или выйти из него, не встретившись со стражей. — Тут лицо Инэ засветилось: — А, так они и поймали ирландского монаха! Значит, сокровища, должно быть, уже вернули.
Фидельма переглянулась с Эадульфом.
— Но вы готовы подтвердить, что не было постоянной охраны сокровищ? Что никто не стоял на страже в коридоре в это время?
— Нет, никто.
Фидельма глубоко вздохнула и откинулась в кресле.
— Это все, спасибо. Может быть, нам понадобится поговорить с вами позже.
Инэ поднялся и вышел, так же неохотно, как и входил. Когда за ним закрылась дверь, Фидельма повернулась к Эадульфу.
— Значит, так. Последний раз похищенные сокровища видели сразу после ужина, и за два часа до полуночи Вигхард был жив и здоров, а сразу после полуночи уже мертв. Мы знаем, что за два часа до гибели он кого-то ждал, а сразу после полуночи брат Ронан Рагаллах был замечен рядом с его комнатами и арестован. У этого брата Ронана не было с собой ни одного из этих драгоценных предметов, и все они, кроме реликвий, не имеющих материальной ценности, на данный момент бесследно исчезли.
— Почти ничего нового.
— Лициний! — Фидельма поднялась с места и позвала тессерария.
Стражник открыл дверь и вошел.
— С кем желаете поговорить, сестра? — осведомился он.
— С вами, совсем недолго.
Тессерарий удивился, но подошел и встал перед ней.
— Скажите, Фурий Лициний, как давно вы служите стражником Латеранского дворца?
Лициний слегка нахмурился.
— Я четыре года в custodes, из них два года я командовал декурией, а недавно меня назначили тессерарием.
— Вы хорошо знаете дворец?
— Ну, так же, как и все, я думаю, — ответил юноша, стараясь не вспоминать о том, как легко обманул его ирландец две ночи назад, выдав кладовую за свою келью.
— Декурион Марк Нарсес, надо думать, еще раз обыскал комнаты в палатах гостей после нашей утренней беседы?
Лициний чуть улыбнулся, вспоминая, какое лицо было у его товарища, когда пропавшие из сундука Вигхарда реликвии нашлись под его же кроватью.
— Да, сестра, он обыскал, но ничего больше не нашел.
— Давайте предположим, что вы решили ограбить покои Вигхарда. Допустим, вы убили его, и теперь вам нужно унести оттуда драгоценности — не меньше двух больших мешков с тяжелыми металлическими предметами. Как вы это сделаете?
Тессерарий удивленно раскрыл глаза, но, подумав как следует, ответил:
— Если бы я был в таком положении, прежде всего, я бы знал о патрулях. Я знал бы, что обе лестницы, ведущие на третий этаж, охраняются. Так что пришлось бы спрятать мешки на этаже и потом вернуться за ними. Уйти из дворца, минуя стражу, невозможно. Но Марк Нарсес уже обыскал комнаты на третьем этаже, и еще не нужно забывать, что они все были заняты, кроме двух кладовых. Никаких потайных закутков здесь нет.
Уголки губ Фидельмы опустились.
— И при этом нам предлагается поверить, что брат Ронан убил Вигхарда и каким-то образом улизнул из дворца вместе с большим тяжелым мешком сокровищ… и в то же время был замечен и арестован декурионом Марком Нарсесом при попытке бежать с места преступления… Получается, что Ронан Рагаллах — волшебник и смог каким-то чудесным образом сделать сокровища невидимыми? По словам Нарсеса, у него ничего не было при себе. Фурий Лициний, как вы это объясните?
