Ну и куда меня понесло, раздраженно соображает он. Хотя и понимает, что разговор, каким бы неприятным он ни был, следует довести до конца. А вот собственные неприятности сюда не стоит впутывать ни под каким предлогом.
– Вашу маму зовут Хетер.
– Да. Вы ее помните?
– Немного, совсем смутно… Во сне. – Она замолкает и обхватывает себя руками, зябко поеживаясь. Видно, изрядно замерзла. На улице действительно свежо. – Но я не понимаю… И у меня столько вопросов накопилось.
Он разглядывает ее, прикидывает, чем можно поделиться с ней за один разговор и что такого рассказать, что не взбудоражило бы ее и не подтолкнуло на новые приключения. А она мало похожа на ту себя, прежнюю. Хотя чему удивляться? Человек столько пережил… На ее месте любой бы стал другим.
– Ваш приятель, который в машине… Надо бы пригласить его в дом…
Она вздрагивает, как человек, начисто забывший о том, что его кто-то ждет. Потом резко подхватывается со своего места, задевает коленкой столик, чашка с кофе летит на ковер.
– Все в порядке! – успокаивает он ее. – Ступайте за своим приятелем, а я тут пока приберусь. И приготовлю нам по паре коктейлей. Кажется, у меня в холодильнике есть немного колы и вино. И это все, чем я располагаю. Не был готов к приему гостей, тем более поздно вечером в понедельник.
Она склоняет голову набок и замирает на месте, разглядывая его с чисто детским любопытством. Так дети рассматривают животных в зоопарке.
– Кола, – повторяет она едва слышно, словно сами звуки, из которых складывается слово, гипнотизируют ее.
– Да. Несколько банок колы у меня есть.
– Так вы – тот самый мальчишка с пирса.
– Простите, но я не вполне вас понимаю.
Он подходит к ней и осторожно ведет обратно к кушетке. Она такая хрупкая, думает он. Каждая косточка прощупывается под его рукой. И такая бледная… Раньше она такой не была. Глаза поблекли, стали серо-голубыми. А раньше были просто голубыми. Скулы заострились, нос вытянулся.
– Сегодня я услышала одну песню и тотчас же вспомнила вас. Это вы устроили соревнование, кто первым доплывет до плота. А проигравший должен был проставить победителю бутылку колы.
Он на мгновение задумывается и тут же широко улыбается. И в его улыбке появляется что-то мальчишеское, словно ему снова тринадцать лет.
– Да это был я! – отвечает он со смехом. – Кстати, вы почти всегда проигрывали, хотя и старались изо всех сил.
– А мы… – Она усиленно хмурит лоб, стараясь вспомнить подробности. – Вы были… прошу прощения… моим мальчиком?
Он смеется во все горло, но потом до него вдруг доходит, что она не шутит. И мгновенно берет себя в руки.
– Простите меня! Я не хотел вас обидеть… но вы действительно ничего не помните?
– Нет.
Она осторожно садится на кушетку и молча смотрит на него в ожидании ответа.
– Хорошо! Так и быть! – Он садится рядом с ней. – Нет, никаких лирических отношений у нас с вами не было. – Он откашливается. – Даже не знаю, как вам это объяснить, но… но дело в том, что я – ваш брат.
* * *
Даже если ее поразили его слова, она постаралась не слишком выдать свои чувства. Сначала она отчаянно заморгала глазами, потом лицо ее стало мертвенно-бледным, а уже в следующую минуту Вес испугался, что она умирает.
– Понимаю, непросто признать наличие такого родства, – коротко роняет он.
– Но это всего лишь верхушка айсберга, – отвечает она.
– Послушайте! Я ни на чем не настаиваю. Сказал и сказал, как оно есть. Но не захотите со мной знаться, я не стану возражать. Разойдемся по-хорошему.
Вес внимательно следит за ее лицом. Сейчас расплачется, решает он. Сам бы он наверняка расплакался в подобных обстоятельствах.
– Я только этим и занимаюсь все последнее время, – роняет она тихо. – Расхожусь по-хорошему.
– И?
– И что? – Она смотрит на него. – И наконец пришла к выводу, что надо собрать воедино все то, что от меня осталось. – Она слегка жмурится, узнавая сходство. Ну да! Странно, но так оно и есть при хорошем освещении. Этот парень очень похож на Джейми. Такие же светлые волосы, загорелое лицо. Несомненное сходство! Неудивительно, что она с самого начала прониклась доверием к Джейми. Значит, не она виновата в том, что прислушалась к собственной интуиции. На сей раз все напутала сама интуиция и завела ее не в ту сторону. Нет, все не совсем так. И совсем не так просто. Ей хотелось с ходу взять очередное препятствие, прыгнуть выше себя самой, поменяться до неузнаваемости в мгновение ока, вот она и ухватилась за Джейми, как за спасительную соломинку. Так что, получается, сама и виновата во всем. И все же это ничем не объяснимое сходство Джейми с обретенным братом. Непонятно! Все так перепуталось. Она качает головой в такт своим собственным мыслям. Чего здесь больше? Ее вины? Или не хватило чувства ответственности? Поддалась азарту. Захотела самостоятельно крутануть рулетку своей судьбы. И крутанула. Поставила на кон все и все потеряла. Но ведь кто-то же должен ответить за этот проигрыш.
Стук в дверь заставляет встрепенуться их обоих. Вес поднимается с места, чтобы отпереть замок.
– Простите! – мнется у порога Андерсон. – Но я уже замерз на улице.
– Проходите! – машет ему рукой Нелл. – Знакомьтесь! Это мой брат.
Андерсон прочувствованно пожимает протянутую руку Веса и долго трясет ее.
– Вообще-то я – ее сводный брат, – уточняет Вес. – Сейчас приготовлю что-нибудь выпить.
Нелл медленно поднимается с кушетки и бредет вслед за Весом на кухню и вдруг резко останавливается, заметив полотно, висящее над обеденным столом.
– Работа вашего отца? – интересуется у Веса Андерсон. Этот же самый вопрос он задал несколько месяцев назад, когда впервые переступил порог квартиры Нелл. Когда она еще только-только входила в свою новую жизнь, потерянная, одинокая, преисполненная сомнений и скепсиса. Словом, настоящая Снежная королева.
Полнейшее дежавю, думает в этот момент Нелл. Но на сей раз ее догадка верна, и она может прыгать, не опасаясь разбиться.
– Нет, это не папа рисовал, – отвечает она, опередив Веса. – Это моя работа.
* * *
– Вы же тогда так неожиданно быстро уехали. А картину, видно, забыли забрать… впопыхах.
Вес сосредоточенно крутит бокалы, наполняя их каберне почти до самых краев.
– Я нарисовала ту самую пристань, да? – спрашивает у него Нелл и продолжает, не мигая, разглядывать полотно. Потом берет свой бокал и залпом осушает его, оставив лишь несколько капель на самом дне. Вес, словно ее двойник, проделывает то же самое со своим бокалом. Вино почти сразу же действует расслабляюще. Андерсон молча наблюдает за ними, но сам пьет медленно, небольшими глотками, словно растягивая удовольствие. В эту минуту он похож на младенца, которого уже начали отучать от бутылочки с молоком.
