— Нет! Сотрудник сирийской разведки сегодня не вышел на связь.
— Это плохая новость, Миша. Что по данному вопросу думает непосредственный начальник агента, майор Бади Вадир?
— Он в растерянности. Раньше такого не было. Ваис всегда выходил на связь либо передавал сигнал отсрочки, если не мог говорить.
— А сейчас никакого сигнала не было?
— Нет. Его станция сегодня не работала. Вадир сам пытался связаться с ним, но ничего из этого не вышло.
— Провал?
— Не знаю. Но возможно, что молчание агента связано с подрывом пикапа. Для боевиков это ощутимый удар. Не исключено, что полевой командир Харбани озадачил агента какой-нибудь работой вне селения, и он оттуда физически не мог выйти на связь.
Авилов чуть подумал и согласился:
— Что ж, такое вполне может быть. Химики готовили заряды, сделали свое дело, передали их людям шейха, а тех накрыли вертолеты. Понятно, что шум среди духов поднялся не слабый.
Суслов подхватил эту тему:
— Возможно, даже назначено расследование. В таких условиях не только не используешь спутниковую станцию, но и шага в сторону не сделаешь.
— Ты прав.
— Вы где сейчас? — спросил Суслов.
— Только что вышли на промежуточный рубеж. У нас сейчас будет большой привал, аж на сорок минут. Что по экспертизе? Есть информация.
— Да, я совсем с этим молчанием агента закрутился. Информация такая. В пикапе были два снаряда, напичканные отравляющим веществом под названием вагрин.
— Не важно! Значит, пикап перевозил боеприпасы, соответственно лаборатория существует. Агент сообщил правдивую информацию. Либо духи вынудили его сбросить ее наверх.
Суслов удивился и спросил:
— Вынудили? Но зачем?
— Боеприпасы подготовили?
— Да.
— Передали?
— Да.
— Значит, теперь можно что?
— Что? — спросил начальник разведки.
— Сообщить нам через агента о лаборатории.
— Но зачем? Ее и дальше можно использовать.
— Возможно, у шейха имеется свой взгляд на это. Но ладно, выйдем к Сабару, разберемся, что за хрень там происходит.
— Предполагаешь, умышленное заманивание спецназа в засаду?
— Почему бы и нет? Нас не единожды вот так пытались заманить.
— Да, я помню. Такое действительно случалось не раз. Но тогда получается, что весь ваш план летит к черту.
— А ты в этом сомневался?
— Какой смысл заходить в селение, Даниил? Похоже, духи действительно готовят там засаду. А раз так, то они сосредоточились в развалинах Сабара. Пара бомбардировщиков «Су-24» запросто похоронят всех боевиков, имеющихся у Харбани, вместе с ним самим.
— Ну это еще не факт, — возразил Авилов. — Отряд может быть дислоцирован и вне населенного пункта. Нельзя исключать, что у бандитов есть заложники, какие-нибудь мирные чабаны. Если дело обстоит именно так, то получится, что российская авиация в очередной раз варварски уничтожает мирное население Сирии. Она, естественно, прикрывает правительственные силы во время химических атак, проводимых ими. Поэтому, Миша, банду надо ликвидировать.
— Ты профессионал, должен понимать, насколько усложняется обстановка в случае устройства боевиками засады в разрушенном селении, — сказал Суслов.
— Мы, Миша, от трехсот духов отбились, а у Харбани их тридцать, ладно, пусть пятьдесят и нет тяжелой техники. Против пикапов у нас есть оружие. Работаем по банде. Ее оставлять нельзя. И лабораторию тоже. Хорошо, что сирийские летчики оказались глазастыми, рассмотрели подозрительные ящики в кузове обычного пикапа. Будем надеяться на то, что других таких снарядов у духов нет.
— Они могут подвезти что-то в этом роде из других мест.
— Теоретически могут, но успеют ли до 11-го числа? Вряд ли. После сегодняшнего инцидента боевикам станет во много раз труднее подвозить что бы то ни было к пригородам Дамаска.
— А если боеприпасы в виде фугасов уже там?
— Тогда зачем было делать снаряды в Сабаре?
— Чтобы заманить туда спецназ.
— А до этого вывезти химию? Нет, Миша, возможно, у духов и есть план заманить в засаду спецназ. Но только после химической атаки на какой-то пригород сирийской столицы, скорее всего, Восточную Гуту. Люди Харбани как раз собирались это сделать. Они не могли просчитать, что пикап с боеприпасами попадет под удар вертолета. Снаряды в назначенное время были отправлены в район селения Эль-Кутаф. Оттуда боевики могли ударить из танка или любого орудия по Восточной Гуте. Но это дело у них сорвалось. Осталось разгромить спецназ. Ладно, пусть попробуют. Посмотрим, как это им удастся.
— У меня такое ощущение, что ты ловишь кайф, когда выходишь на задание, — проговорил Суслов.
— Кайф ловят наркоманы, любители спиртного и женщин, Миша. Я всего лишь делаю свою работу.
— Ладно, то, что было надо, я передал. Работай, удачи тебе!
— До связи, подполковник! — сказал Авилов, вернул трубку Валевичу и распорядился: — Переведи станцию в режим ожидания.
— Есть, командир.
— Теперь отдыхаем. Желающие могут перекусить, справить естественные надобности. Думаю, нет необходимости напоминать, что после нас нигде не должно остаться следов.
Офицеры с упреком посмотрели на своего командира.
Тот понял ладонь.
— Извините, парни, я обязан был сказать об этом. Капитан Зуев на высоту, остальным — разойтись! Привал сорок минут.
После привала группа продолжила марш.
В 0.10 головной дозор остановился. Старший поднял руку.
К нему подошли Авилов с Рязановым.
Капитан Лапунов указал на высоты, которые закрывали видимость, и произнес:
— Это последние холмы перед Сабаром. Мы находимся на рубеже подготовки штурма.
Авилов приказал Рязанову рассредоточить бойцов по высотам, отслеживать обстановку вкруговую. Потом он с Валевичем и Тимневым поднялся на самый крупный холм. Наверху оказались кусты. Почти полная луна светила достаточно ярко. Можно было не пользоваться приборами ночного видения.
Разбитое селение чернело внизу, выглядело весьма неприветливо, даже как-то угрожающе. Повсюду груды развалин, и только в середине, у полуразрушенной мечети сохранившийся дом.
Авилов все-таки использовал ночной прицел. В зеленоватом свете он увидел часового, стоявшего у дома, часть кузова пикапа.
— А вот и лаборатория, — проговорил Даниил.
Валевич и Тимнев тоже смотрели на развалины.
— Скорей всего, — согласился Тимнев. — Если она в Сабаре, то только в этом доме.
