Нарастающий плач в конце песни завершился пронзительным стоном лютни. «Настоящий мастер», — подумал Кейн, который не мог припомнить лучшее исполнение этой сложной вещи. Люди начали шаркать ногами по полу и скрипеть стульями в тишине, которая последовала за песней.
— Великолепно! — похвалил Тройлин после паузы. — У тебя всегда есть что-нибудь новенькое для нас, правда? Как насчет еще одной песни, Эвинголис? Что-нибудь погорячее в такую холодную ночь.
— Конечно, мой господин, — отозвался менестрель, принимая кружку от подбежавшей служанки. — Только промочу горло. — Он залпом выпил эль и разразился непристойной балладой о пяти дочках лесоруба, припев подхватили люди барона.
— Его вкусы несколько странноваты, — сообщил Тройлин, — но, если его хорошенько попросить, он может быть как все.
— Кое-кто считает, что истинная красота присуща только необычному, — пробормотал Кейн, наблюдая, как отсвет огня играет на белых волосах Бринанин.
Она улыбнулась, гадая о том, хотел ли он сделать ей комплимент. Но Кейн, погруженный в раздумья, заметил только, какие у нее острые белые зубы и красный рот.
Барон рассказывал бесконечную историю о том, как он однажды зимой охотился, и какое-то время Кейн только делал вид, что слушает. Когда Тройлин дошел до места, где какой-то олень пронзал рогами любимую гончую, в зал вошли несколько его людей, шумно стряхивая снег с одежд.
— Ну, Тали, наконец-то ты вернулся! — приветствовал Тройлин их вожака. — Как там снаружи?
— Белый ад, мой господин, вот как! Так холодно, что плевок замерзает на лету. Но теперь хоть небо очистилось. И снегу навалило так много, что мы с трудом пробирались сквозь сугробы. Даже сани не хотели ехать. Мы не сможем выехать, пока не образуется наст.
— Пустяки, — сказал барон. — Наших запасов хватит до конца зимы, кроме того, я знаю, что здесь полно дичи.
Тали покачал головой:
— Не знаю, не уверен… Эта местность полна волков. Огромные злобные твари — и нахальные! Примерно полдюжины из них следовали за нами — так, чтобы мы не могли подстрелить их из лука! Мы уж думали, что они набросятся на нас. Должно быть, дичи мало, раз они так обнаглели. И это еще не все, мой господин! Там, в снегах, мы на такое наткнулись! Как раз когда собирались возвращаться. Отряд мертвецов, вот что, мой господин! — При этих словах слушатели испуганно заволновались. — То ли восемь, то ли девять людей и лошади. Трудно сказать наверняка, их просто на части разорвали. Это все волки, это они их убили. Я так думаю, на них напали в бурю, когда они не видели, что творится. Это, должно быть, чертовски большая стая, раз не побоялась напасть на такой отряд. Все вооруженные. С диковинным оружием — мы тут такого не носим. Когда мы это увидали, черт побери, мы тут же повернули обратно. Помчались обратно так быстро, как только могли! Чтобы волки напали на вооруженный отряд — в жизни не слышал ничего подобного! — Он бросил на стол золотой медальон. — Несколько таких штук валяются рядом с трупами.
Барон Тройлин нахмурился.
— Что ж, здесь волки до нас не доберутся, — заключил он. Его слова показались Хендерину весьма забавными.
Кейн рассмотрел золотой медальон со знакомым кругом древних иероглифов. Приверженцы Сатаки больше не будут его преследовать.
IV. ОХОТНИКИ В СНЕГАХ
— Лично я думаю, что барон спятил, раз хочет ехать на охоту после того, что Тали рассказал нам прошлым вечером, — заметил повар. У него явно было настроение поболтать.
— Да? — невнятно пробормотал Кейн, проверяя сбалансированность охотничьих копий.
— Ты не слышал, что они нам рассказывали потом! Бр-р-р! Стоит мне только подумать о тех бедолагах, которых они там нашли! От них одни кости остались! Вокруг куча волков, а барон заявляет, что это прекрасное утро для охоты! Я думал, сэр, что после ваших приключений вы сыты снегом по горло.
Кейн выбрал самое лучшее копье, попробовал остроту его наконечника.
— Приходится, что поделаешь, — сказал он. — Сомневаюсь, что с волками будут проблемы. Скорее всего, то нападение — случайность, ведь была пурга. Наш отряд достаточно велик, и дневной свет будет держать волков в норах. К тому же в лесу снега мало — лошади не увязнут. Вопрос в том, чтобы найти хоть одного оленя. Конечно, — осторожно продолжил он, — думаю, что дичи здесь должно быть очень много, раз уж барон перебрался со всеми домочадцами в такую глушь. — Он заметил, что повар нервно зашевелился, пытаясь сдержать свой болтливый язык. — Или была другая причина для этого изгнания?
Это было слишком для повара.
— Не думаю, что барон хотел бы, чтобы вы узнали об этом, — начал он, театрально оглядываясь по сторонам, — но кто-то наверняка расскажет вам, с тем же успехом это могу сделать я. В любом случае, вреда от этого не будет.
Барон Тройлин вынужден был покинуть Каррасаль! Этот его сынок, знаете, он совсем чокнутый! Поговаривали о том, чтобы сжечь беднягу Хендерина! Так что барон уехал, чтобы все поостыли. И Листрик — он присматривает за парнем — сказал, что для Хендерина будет хорошо отвлечься. Предполагается, что здешние края благотворно скажутся на его рассудке. Вот почему Хендерин занимается тем же, чем и остальные, только за ним хорошенько присматривают, он не сидит под замком, как следовало бы. Листрик говорит, что он скорее придет в себя, если будет вести нормальную жизнь. Чушь какая!
Я бы в жизни не доверился этому хитрому старому ослу — вся его болтовня про колдовство и гроша не стоит! Меня совсем не удивит, если эти его лекарства, которыми он пользует Хендерина, вконец угробят бедняжку! И все знают, что он сроду не занимал достойной должности, пока барон не взял его лекарем для своего сына.
Смешные штуки выкидывает судьба! Несколько лет назад старый Листрик устраивал развлечения на банкете, на котором присутствовал барон. Тройлин выпил и посмеялся над чарами старого шарлатана. Листрик разозлился и обозвал барона деревенщиной, безмозглым уродом и все такое прочее; а барон в свою очередь натравил на него собак, и они погнались за стариком прямо по столу. Было очень смешно! Конечно, старина Листрик был зол, как не знаю кто, и барону пришлось чуть ли не на коленях ползать, чтобы уговорить его пойти к нему. Тем не менее, Листрик оказался единственным, на кого Тройлин мог рассчитывать после того, что натворил Хендерин.
— Что же с Хендерином такое, что его чуть не сожгли? — спросил Кейн. — Сумасшедших ведь обычно не жгут.
Повар, парень самовлюбленный, выкаблучивался теперь вовсю; он снова осмотрелся и выразительно понизил голос:
— Это не просто безумие. Нет, сэр! Хендерин не такой безвредный, как кажется, — вот почему за ним так внимательно присматривают! Там, в Каррасале, он убил человека — придворного стражника! И это еще не самое худшее! Он ему горло перегрыз — зубами! Еще жевал, когда его поймали! Урчал, как дикий зверь, разрывающий свою жертву!
Видя явный интерес Кейна, повар нес уже без оглядки:
