Поднимая ствол, звонко ударившийся о брусчатую мостовую, Тайсон успел бросить взгляд на лежащего рядом мужчину: черные волосы, длинный нос, плохо выбритая щетина… Более внимательно разглядеть несостоявшегося убийцу ему не удалось – еще одна пуля, опережая звук выстрела, распорола по касательной кожаную куртку на плече и ушла куда-то дальше.
Не разгибаясь, Тайсон выстрелил в ответ из чужого, трофейного пистолета и сразу же понял, что попал: юное создание, уличная скрипачка, у которой в руках теперь вместо музыкального инструмента чернел тяжелый девятимиллиметровый «вальтер», отлетела на шаг или два назад, после чего опрокинулась на спину.
Тайсон выждал немного, встал, отряхнул испачканные колени, скосил взгляд на куртку: она оказалась безнадежно испорчена… Тем не менее надо было немедленно убираться отсюда – Тайсон вовсе не думал расстраивать своим видом впечатлительных туристов и полицию.
Глава вторая
В отличие от Нью-Йорка, который, по словам Владимира Рекшана, медленно поднимается из-за горизонта, как Мамай и Золотая Орда, небоскребы Чикаго обрушиваются на человека сразу же, внезапно, без предупреждения.
Только что вдоль дороги, ведущей из аэропорта, мелькали заборы промышленной зоны, одноэтажные домики и похожие друг на друга кварталы дешевого муниципального жилья – и вдруг ты оказываешься перед узким ущельем, среди каменных многооконных утесов и шпилей, вершины которых можно разглядеть, только запрокинув голову.
– Нравится? Первый раз в Чикаго?
– Впечатляет, – вынужден был признать Тайсон.
Расположившись на заднем сиденье неестественно длинного белого «лимузина», он едва ли не в первый раз в жизни искренне наслаждался комфортом в дороге. Мягкие кресла, натуральная кожа и невероятное множество всяческих хитрых приспособлений, предназначенных для того, чтобы сделать поездку как можно более приятной. Разумеется, никаких посторонних шумов или тряски… Водитель, респектабельный негр по фамилии Энтони Уайт, если верить табличке, сидел далеко-далеко впереди, отделенный от пассажиров прозрачной перегородкой. Для общения с ним в салоне имелось специальное переговорное устройство.
Рядом с Тайсоном сидел крепкий дядечка лет пятидесяти, в котором любой, даже самый неискушенный, любитель кино про шпионов с первого взгляда мог бы распознать полномочного представителя американской спецслужбы. Безупречный костюм соседа и его полосатый галстук являли полную противоположность внешнему виду Тайсона, одетого в джинсы и в теплую куртку военного образца. Впрочем, неизменная вязаная шапочка для зимы или косынка-«бандана», которую Тайсон предпочитал носить летом, все равно вряд ли подошли бы к какому-нибудь вечернему или парадному туалету. Зато они отлично скрывали уродливый шрам на месте уха, потерянного много лет назад на Кавказе.
Дядечку звали Питер Черненко, и по-русски он говорил с ярко выраженным украинско-английским акцентом.
– Сиерс-Тауэр, – наклонившись поближе, мистер Черненко показал на очередную огромную башню из стали, стекла и бетона. Верхние этажи ее было не разглядеть – крыша этого здания, как и большинства расположенных по соседству, безнадежно растаяла в грязно-сером, несущемся по небу месиве облаков: – Одно из самых высоких сооружений на планете.
Водитель свернул на оживленную улицу, проскочил по мосту, потом еще несколько раз перестроился… За окном промелькнула мутная, зеленоватая вода с плавающими посреди канала утками.
– Богато живете, – Тайсон откинулся в кресле и вытянул ноги.
– Не понял? – переспросил американец.
– Это ваша машина? Служебная?
Мистер Черненко весело, от души рассмеялся:
– Нет, что вы! Мы специально заказали «лимузин-сервис»… Через отель.
– Дорого, наверное? – чтобы хоть что-то сказать, уточнил Тайсон.
– А, ерунда! Дядя Сэм заплатит… Тем более, такой уважаемый гость.
Собеседник немного замешкался, потом посчитал необходимым пояснить:
– Дядя Сэм – это мы так наше правительство называем.
– Я знаю. Скажите, мистер Черненко…
– Пожалуйста, называйте меня просто Питер. О’кей?
– Договорились, – не стал спорить Тайсон. Американец ему сразу понравился, еще в аэропорту, когда не стал строить из себя большую шишку и сразу перешел к делу.
– Это уже так называемый «луп», или, по-русски, петля. Деловой центр Чикаго.
– Понятно.
Судя по карте транспортных магистралей, прихваченной Тайсоном на рекламном стенде, городская подземка огибала этот район, возвращаясь в исходную точку, – отсюда и название, почему-то напоминающее о виселице и покойниках.
– А вот и отель… Подниметесь в номер?
– Да, наверное.
…После того как формальности с размещением были закончены, Питер сопроводил гостя наверх.
– Устраивает?
– Нормально, – кивнул в ответ Тайсон, оглядев свое новое пристанище. Честно говоря, он рассчитывал на что-нибудь попроще.
Американец хмыкнул:
– Шик-блеск, красота! Я зайду, отолью?
Когда мужчины по очереди справили нужду и привели себя в порядок, Питеру в первый раз представилась возможность увидеть страшный шрам Тайсона, оставшегося без головного убора. И конечно же он сразу припомнил бешеного боксера-профессионала, несколько лет назад искалечившего претендента на чемпионский титул:
– Ого! Теперь понятно, почему вы взяли такую фамилию… Это из-за уха?
– Да. В основном.
Вообще-то бывший капитан российского спецназа по прозвищу Тайсон не очень любил обсуждения собственной внешности. Но бесцеремонность толстяка Питера почему-то не раздражала.
– Пошли, прогуляемся? Поговорим заодно…
Озеро Мичиган оказалось очень похоже на Финский залив, если им любоваться с Морской набережной Васильевского острова. И только обернувшись назад, на высотные городские кварталы, можно было понять, что ты – за океаном, в загадочном и легендарном Чикаго… Действительно, очень красиво. Тайсону показалось, что ветер, игравший волнами вокруг Военно-морского пирса, имеет солоноватый привкус.
– А на том берегу что – Канада?
– Она самая. Здесь вообще во всем чувствуется французское влияние. Еще со времен войны в колониях. Ну и, конечно, много старых индейских названий.
– Да я уже обратил внимание, – кивнул Тайсон. – Прямо как в романах Фенимора Купера.
– Вы читали Фенимора Купера? – удивился Питер. – По-русски?
Тайсон даже не знал, что ответить.
Мужчины прошли вдоль пустынной и чистой набережной, в направлении Линкольн-парка.
– Питер, а вы здесь родились? По-русски очень хорошо говорите.
– Спасибо. Нет, я сам вообще-то не местный… Родился в Германии, в американской зоне оккупации. Папа с мамой приехали сюда в середине пятидесятых и меня с собой привезли. Они были оба из города Шклова – это на Западной Украине.
