— Хотел бы, Тома, но это невозможно.
— А если бы они вернулись, ты стал бы опять поступать в военное училище?
— Да.
Она вновь вздохнула и заявила:
— Ну тогда и возвращать нечего. А жаль.
— Я что-то плохо понимаю тебя!
— И не надо понимать.
К ним подошел Гарин и осведомился:
— Поговорили? А теперь немного в сторону. Посредине у микрофонов встанет глава администрации, рядом депутат областной думы и прочие известные люди. Мы отойдем немного левее. Сейчас уже начнется.
Уланов с семьей Гарина встали на новое место. Сотрудники полиции пустили на площадь народ, который заполнил половину ее.
Тут Уланов вдруг почувствовал тревогу. Так бывало всегда, когда где-то рядом таилась опасность.
К главе администрации подошла супруга с мальчиком лет четырех, что-то сказала ему.
Роман посмотрел влево, вправо, на площадь, оцепление.
Гарин заметил это и спросил:
— Ты что вертишься, Рома?
— Если интуиция меня не подводит, где-то рядом угроза, причем серьезная.
Начальник РОВД махнул рукой и заявил:
— Да откуда здесь может быть угроза? Район тихий, спокойный, тяжких преступлений почти не бывает. Так, единичные случаи.
— Я не о том.
Уланов перевел взгляд на дом, строящийся напротив памятника и трибуны. Поднято три этажа, сзади кран. Естественно сегодня никто не работал, но это не означало, что там никого не было.
— Что за стройка, Боря? — спросил Уланов, указав на здание.
— Многоквартирный дом. Это гордость главы администрации. Первый такой в городе поднимают.
— Там охрана выставлена?
Гарин взглянул на друга и спросил:
— Ты не видишь полицейского у ограждения?
— У ограждения вижу, — ответил Уланов, — меня интересует, на территории стройки твои люди есть?
— Считаешь, что у меня батальон сотрудников? Внутри территории находится охрана строительной организации. По крайней мере, она должна там быть.
— Это не проверялось?
— Прекрати, Рома. У тебя навязчивая идея.
— У меня, Боря, предчувствие беды. Ты вооружен?
— По привычке ношу пистолет.
— Смотрим дом. Внимание на окна и плиты верхнего этажа, а также на кран.
— Да ну тебя, перестраховщик. Это надо же так запрограммировать вас, спецназовцев, что вы повсюду видите опасность.
Уланов сблизился с главой администрации района, встал рядом с его женой и сыном.
Леонид Владимирович Абрамов постучал по микрофону, убедился в том, что он включен, и заговорил:
— Дорогие горожане, уважаемые гости…
В это время из центрального окна третьего этажа хлестнул выстрел. Уланов сначала увидел вспышку и только потом различил звук.
Речь главы района оборвалась. Пуля попала ему в лоб и отбросила его на людей, стоявших позади.
Грянул второй выстрел. На этот раз рухнул председатель районной думы.
Раздался визг жены главы администрации, крики сбоку и снизу.
— Всем на пол, — крикнул Уланов.
Он сбил с ног жену Абрамова и мальчишку, который тут же зашелся криком.
Третий выстрел был направлен просто в толпу. Пуля попала в шею какого-то мужчины, пришедшего на это мероприятие. Уж его-то убивать, скорее всего, было не за что.
Гарин укрыл спиной жену и дочь.
На площади началась паника, люди ринулись за трибуну, давили друг друга и сминали посты оцепления. Полицейские слышали выстрелы, но ничего не могли понять, поэтому и бездействовали.
Уланов же сказал Абрамовой:
— Хотите жить, лежите и держите пацана рядом с собой. Никому не вставать! Боря!
— Да, — откликнулся Гарин.
— Посылай своих к стройке, прикажи им оцепить ее. Сам за мной, быстро!
Начальник РОВД бросился за Улановым. Они скатились к памятнику Ленина.
— Черт! — выкрикнул Гарин.
— Ранен? — спросил Уланов.
— Хуже! Твоя чертова интуиция. Абрамов убит, Старин, председатель думы, тоже. Ты представляешь, что теперь будет?
— Мне по фигу, какие выводы сделает твое начальство и руководство области. Стрелял один человек из центрального окна третьего этажа, судя по поражению и звуку — из «СВД». Его надо взять.
— Как?
— Каком кверху! За мной, подполковник!
Уланов перепрыгнул через перила. Он держал в поле зрения все здание, выходящее на площадь, особенно третий этаж и плиты верхнего перекрытия, кинулся к дощатому забору, окружавшему стройплощадку и увешанному различными плакатами.
За двадцать минут до этого к воротам стройки подъехал самосвал «КамАЗ». Водитель посигналил. Из будки вышел охранник, мужчина лет шестидесяти. Владелец строительной компании, изъявивший желание возводить этот дом, экономил, на чем только мог, хотя и получил довольно солидные деньги по договору подряда. Поэтому сторожей он набрал из пенсионеров. Да и те нужны были в основном для того, чтобы открывать и закрывать ворота. Строительство шло в три смены, и на стройке постоянно были рабочие. Кроме, естественно, сегодняшнего праздничного дня.
Пенсионер-охранник спросил у водителя, молодого парня:
— Ты чего? Сегодня стройка закрыта.
— Твою мать, — выругался парень, — какого хрена меня сюда с песком послали?
Охранник пожал плечами.
— Это ты, милок, у своего начальства спрашивай, а мы закрыты.
— Может, пропустишь? Свалю песок и уеду.
— Нет, я из-за тебя место терять не хочу. Вот доживешь до моих лет, получишь мою пенсию и поймешь, что без приработка не проживешь. Хотя, когда ты…
Парень прервал охранника:
— Тебя как зовут-то?
— Михалычем называй.
— Слушай, Михалыч, но в наряде-то хоть можешь отметить, что не пропустил меня на объект?
— Кто я такой, чтобы в документах отметки ставить?
— Какие отметки? Напишешь от руки, мол, объект закрыт, «КамАЗ» номер такой-то не пропущен. Я и уеду. А начальника заставлю рассчитаться со мной за рейс. Ведь у меня же зарплата не депутатская. Терять деньги за работу в выходной тоже не хочу. У меня жена молодая и ребенок полутора лет.
— Да написать-то не трудно, конечно, а поможет оно тебе?
— Иначе не стал бы просить.
— А мне ничего не будет?
— Что тебе может быть? Ты же напишешь, как есть. Объект был закрыт.
