— Боюсь, я не справлюсь, — проговорил Моренко.
— Ты отходишь от дел, Юра. — Алексей Михайлович повернулся к Басалаю и распорядился: — Ринат, возьми на себя отселение.
Начальник охраны кивнул и произнес:
— Понял. В каком режиме работать?
— В жестком. Но не сразу. Еще раз, скажем, завтра вечером, когда все будут дома, навести деревню вместе со своими «быками». Местные знают их, да и ты в Коринке человек не новый. Предупреди, не хотят по-хорошему, будет по-плохому. А как именно, ты подумал?
Басалай поднял смартфон и проговорил:
— У меня тут скачан такой шикарный пожар. Горит частный дом. Из огня факелами выскакивают двое. Мат, ор, крики о помощи! Ролик что надо, и никакого отношения к нам не имеет. Это интернет. Такое зрелище способно нервы и крепкому мужику струной натянуть, что уж говорить о плесени, одинокой бабе и каких-то зачуханных москвичах.
— Хорошо. Завтра так и делай. Послезавтра посмотрим, подействовало или нет. Потом будем определяться. До следующего воскресенья мы должны переселить деревенских в райцентр, чтобы в понедельник Буханов начал переброску техники и людей. За успех нашего дела выпьем стоя и по полной.
Буханов взглянул на Огурцова и с сожалением заявил:
— У меня же печень, Алексей Михайлович.
— А у меня, по-твоему, ее нет?
Громко рассмеялись все, включая и Буханова, тут же выпили. В 23.00 гости разъехались по своим домам и квартирам. Остались только Огурцов и Басалай.
В комнате объявилась жена хозяина усадьбы, пышнотелая Наталья Степановна, кивнула мужу и начальнику охраны.
— Чего надо? — грубо спросил Огурцов.
— Хотела спросить, ужинать когда будем?
Огурцов посмотрел на Басалая и заявил:
— Да, и вправду пора поужинать. — Он повернулся к жене. — Что там у тебя?
— Отварная курица.
— Ты сама курица! Ничего другого не придумала?
— Но у тебя же язва, Леша.
— И что теперь? На каше сидеть, да на вареных курицах, которых не прожуешь.
— Я провернула ее через мясорубку.
— Не заводись, Алексей Михайлович. Пусть будет курица, — проговорил начальник охраны.
— Да мне эта диета вот где! — Огурцов провел ладонью по горлу.
— А лучше, когда болит желудок?
— Но я ладно, а ты?
— Я не привередлив к еде. Что есть, тому и рад.
— Черт с тобой, — сказал Огурцов жене, — давай свою курицу.
— Через десять минут приходите в столовую, — проговорила женщина и вышла.
После этого Басалай заявил:
— Удивляюсь я тебе, Алексей Михайлович. Деньги у тебя водятся неплохие, а ты всего трех служанок держишь. Да и те тут лишь днем. На ночь только мои ребята при тебе остаются, у ворот в сторожке сидят.
— А ты предлагаешь пару десятков человек со всего города сюда согнать? Чтобы потом конкуренты на выборах пальцем в меня тыкали. Вот, мол, изображает служителя народа, а сам чуть не полрайцентра на себя работать заставляет?.
Басалай ухмыльнулся и спросил:
— А разве, глядя на твой особняк, избиратели не скажут, как неплохо устраиваются их слуги?
— Этот коттедж на брата жены записан, он бизнесмен, может себе позволить. А у меня обычный дом на улице Вешней.
— Знаю. И еще одна хатенка на восточной окраине, так?
— Это уже не твое дело.
Сотовый Огурцова издал сигнал вызова.
— Кто это еще, — недовольно пробурчал бывший глава администрации и ответил: — Да?!
— Это я, дорогой, — услышал он.
— Катька? Я же просил вечером мне не звонить.
— Но я соскучилась, котик.
— Какой я тебе котик? Сколько говорить, не называй меня так!
— Но не петушком же.
— Я тебе дам петушка!
— Я, кстати, в нашем уютном гнездышке. Ты приедешь?
— Ты не знаешь, что сегодня произошло в городе?
— Нет, весь день спала. А что произошло?
Огурцов заметил заинтересованный взгляд начальника охраны, закрыл на мгновение динамик ладонью и прошептал:
— Катька Гусенко.
Басалай кивнул. Он знал, что Огурцов спит с этой молодой шлюхой. Алексей Михайлович устроил ее секретаршей в офис Буханова. Впрочем, она частенько бывала и в усадьбе бывшего главы района, что сильно раздражало его жену. Но он совершенно не обращал на это внимания.
Хозяин дома покачал головой и заявил:
— А тебе все хрен по деревне.
— Да, так жить проще. А что сегодня произошло в нашем Богом забытом Балаеве?
— Абрамова и Старина убили.
— Ух ты! Круто. Кто и когда?
Огурцов рассказал девице, что и как было.
Екатерина ойкнула и воскликнула:
— Погоди, но это значит, что ты скоро вновь станешь самым большим начальником в районе!
— Это пока ничего не значит.
— Ну мне-то не рассказывай. Станешь. Не забыл, что обещал развестись со своей клушей и жениться на мне?
— Я много кому что-то обещал.
Голос молодой женщины изменился:
— Я не многие. Я одна. Даже не надейся избавиться от меня. Не получится. И потом, тебя никто не удовлетворит так, как я.
— Я не приеду, а ты сиди дома, по городу не шляйся. Выберу время, встретимся.
— Почему не сегодня? Только не говори о трауре.
— У меня дела. Все, жди, позвоню.
— Ладно. Мне с утра ехать в офис Буханова?
— Конечно, это же твоя работа.
— Да прекрати, нашел тоже работу.
— Завтра с утра в офис. Возможно, ближе к обеду я заберу тебя.
— О! Это совсем другое дело.
— Пока! — Огурцов отключил телефон и пробурчал: — Вот ведь какая прилипчивая сучка. «Даже не надейся избавиться от меня».
— С чего она это вдруг такое заявляет?
— Да я по пьянке обещал этой стерве развестись с Натальей и жениться на ней.
— И это ты считаешь проблемой?
— Ты плохо знаешь Катьку. Профура еще та. Она наверняка в курсе наших дел с Радонским.
— И что? Сложно ей закрыть рот? Только скажи, и никто больше не увидит ее. Исчезнет девочка. Таких красоток сейчас много пропадает.
— Нет, не трогай ее.
— Что, вправду решил жениться?
— Нет. Но сейчас ею заниматься нельзя. Пусть пока живет. Я, собственно, почему попросил тебя остаться после сбора. Что скажешь о новом начальнике РОВД?
