Постмодернистский ВК (ПВК). Как правило, используется метод «от противного». «У этого мелкого ничтожества нет шансов» – это первый ПВК, успешно испытанный на участнике лошадиных скачек основателем ПВК Мишелем Клатьером. Обратные утверждения обычно порождают сильную реакцию сопротивления у объекта, если только он не окончательно разочаровался в себе. Ответственность за проверку объекта перед применением ПВК лежит на инструкторе.
Клиентоориентированный ВК (КВК). Это наиболее распространенный на сегодняшний день тип ВК. Творец совпадений должен досконально изучить характер объекта, чтобы определить ключевые слова, события и ассоциации, которые могут повлиять на него. Тренировка КВК происходит только на втором этапе курса после освоения вводного урока по исследованию личности.
Правила безопасности при ВК:
1. Всегда передвигайтесь парами. Люди не верят тем, кто говорит сам с собой. К тому же так вы сможете ободрять друг друга, поправлять ошибки и давать комментарии. В начале беседы говорите приглушенным голосом, а когда дойдете до самого клише, произнесите его более громко. Одиночный ВК (например, во время инсценированной беседы по телефону) разрешено осуществлять только дипломированным творцам совпадений.
2. Вброс должен быть строго целенаправленный: если вас может услышать случайный прохожий, убедитесь, что высказывание на него не повлияет. 20 % неполадок при организации совпадений происходит по причине ВК, услышанного не тем человеком.
3. Разумное использование цинизма и сарказма – у тех, кто практикует ПВК, есть тенденция прибегать к цинизму и сарказму, чтобы донести мысль. Убедитесь, что клиент способен уловить подобные нюансы, и пользуйтесь ими с осторожностью.
4. Слежка: не производите вброс без последующего наблюдения! Всегда проверяйте, возымели ли ваши утверждения нужное действие, и вносите необходимые исправления, прежде чем продолжать.
3
Самолет приземлился почти идеально и через несколько минут остановился.
Погасли таблички «Не курить», пассажиры встали со своих мест и ринулись в бесполезной гонке к выходу из самолета, обратно в мир, в котором свет автоматически зажигается в холодильниках, но не в туалете.
Самый эффективный и самый тихий убийца в Северном полушарии сидел в своем кресле и терпеливо ждал, пока все выйдут. Он всегда был терпелив, и с чего бы ему меняться из-за какого-то перелета. Он сумел абстрагироваться от волнения, которое все-таки чувствовал. Ладно, волнение – слишком сильно сказано. Скорее, состояние готовности. Работа на новом месте всегда бодрила его. Он спрашивал себя, является ли это странное ощущение в животе – маленький твердый шарик, который появился там во время взлета и не рассосался даже после стольких часов полета, – является ли оно следствием тревоги, связанной с предстоящим делом (чего он давно уже не чувствовал), или же происходит из-за беспокойства по поводу багажа.
А может, это вообще несварение желудка.
Мясные тефтельки его тети всегда вызывали у него странные ощущения, еще с тех пор, когда он был ребенком. Только вот тогда это проявлялось в виде метеоризма, а не в виде мнимого маленького стального шарика, парящего в животе. Видимо, речь идет все-таки об особом типе нервного возбуждения. Он надеялся, что полчаса качественного сна под кулачные бои по телевизору приведут в порядок его голову.
То есть желудок.
Он вышел из самолета, молча улыбнулся стюардессам, которые улыбнулись ему в ответ, проявляя павловский условный рефлекс, и остановился на секунду, чтобы оценить обстановку. Солнце стояло в зените, было весьма жарко. Он понял, что придется купить солнечные очки.
Спускаясь по трапу, он недоумевал, как до сего дня обходился без солнечных очков. Ведь речь идет о статусной вещи в его профессии. Как может уважающий себя киллер не иметь солнечных очков?
Я уважающий себя киллер? Он размышлял, пока стоял в автобусе, который вез его и еще пятьдесят человек, так отчаянно бежавших, чтобы оказаться в автобусе раньше всех. К нему всегда относились иначе, чем к обычным убийцам. Это одна из его особенностей. Он не такой, как все. Он действует по-другому. Может, ему надо держаться не как уважающий себя киллер, а как, скажем, туристический агент, который испытывает к себе всего лишь симпатию? Носят ли очки туристические агенты, испытывающие к себе всего лишь симпатию? А как насчет складного ножа в носке? Это весьма неудобно, это мешает ходить и отвлекает. Если он начнет относиться к себе как к туристическому агенту, а не как к киллеру, сможет ли он наконец избавиться от этого дурацкого ножа и ходить в носках, как нормальные люди?
Так бывает, когда не ты выбираешь профессию, а она тебя. «Нормальный» в данном случае – не более чем просто слово.
Немногие люди знают его по имени. И вовсе не потому, что это секрет, а в основном потому, что в его профессии никого не интересуют имена.
Люди больше запоминают клички. Чума, Черная Вдова, Поющий Мясник, Молчаливый Вешатель – вот что в ходу. Легко запоминающаяся кличка – это преимущество. Людей, которые были с ним лично знакомы, можно по пальцам перечесть. В большинстве своем это были те, кто убеждал других нанять его. Убеждение начиналось обычно с небольшой «речи для руководителя», адресованной тем, кто на самом деле ничем не управлял, даже если им казалось наоборот.
Речь обычно начиналась так: «Он очень, очень эффективен». Весьма положительная характеристика. Потом та сторона, которая определяла себя как руководитель, спрашивала: «Но почему его так зовут?» И убеждающая сторона, вместо ответа на этот вопрос, добавляла: «И он очень, очень тихий».
В этом месте руководитель качал головой, оставлял ненадолго беспокоивший его вопрос и принимался выяснять, может ли «твой парень» выполнить «одну работенку». И только после того, как услышал подробности, удовлетворяющие его, он снова спрашивал: «И все-таки почему его так зовут?» – на что получал примерно такой ответ: «Это просто кличка. Может, связано с одной из прошлых работ». Потому что все-таки часть правды лучше не говорить или хотя бы сообщать ее после того, как работа сделана.
Он сидел на кровати в гостиничном номере на пятнадцатом этаже, и перед его глазами сверкало море.
Справа от него стоял чемодан, слева – клетка.
– Это море, Грегори. Красиво, правда?
Грегори не отвечал.
– Надеюсь, ты не слишком страдал там, под сиденьем.
Грегори был занят и совершенно не собирался беседовать.
– Ладно, – сказал он, – пойду принесу тебе чего-нибудь поесть.
Грегори понюхал воздух. Он и правда немного проголодался.
Его могли бы назвать самым тихим убийцей в Северном полушарии, но такое имя не запомнилось бы. Может, потому что слишком длинное, а может, потому что люди легче запоминают что-то необычное. Поэтому он стал Человеком с Хомяком.
Ему плевать. Он любит Грегори.
