– Но это просто смешно. Ее муж ходил налево много лет. Все совместное имущество приобретено на деньги от ее медицинской практики.
– Конечно, поблагодари ее от нашего имени за прощальный подарок. Она в состоянии еще заработать. Уверен, ее услуги как проктолога пользуются большим спросом.
– Вообще-то она отоларинголог.
– Да неужели? Судя по этому видеосюжету, она больше специализируется на ректальных исследованиях.
– К слову говоря, о задницах. Что там в твоей свербит? Ты явно не в настроении.
– Давай скорее покончим с этим дерьмом. У меня очень плотный график после обеда.
Через пару минут Эмери постучала в открытую дверь.
– Простите, что прерываю вашу беседу, но тебя просят к телефону, Дрю. Она говорит, что это очень срочно.
– Кто звонит?
Эмери замялась.
– Не знаю. Она не представилась.
– Скажи, что я ей перезвоню. Видимо, не так уж это и важно, если она не назвала своего имени.
Эмери многозначительно посмотрела мне в глаза.
– У нее ярко выраженный южный акцент. Думаю, звонят из Джорджии.
Ну что за невезуха! Чертова Алекса.
Я встал и обратился к Алану:
– Извини, придется отлучиться на минутку.
– Можешь не торопиться. Пока тебя нет, мы с твоей новой соседкой как раз познакомимся поближе.
Этого только не хватало.
Я не стал придерживать дверь, и она с грохотом захлопнулась за мной. Закрывшись в своем кабинете, я схватил трубку.
– Дрю Джэггер.
– Женщина, ответившая по телефону, ужасно неприятная.
Я вздохнул в раздражении.
– Что тебе надо, Алекса? У меня переговоры в самом разгаре.
– Я остаюсь в Атланте еще на две недели.
– Кто бы сомневался, твою мать. Я должен увидеться с ребенком в пятницу, а ты задерживаешься в Атланте на неделю дольше, чем мы договаривались. Я не видел сына уже три недели.
– Ты можешь приехать сюда, чтобы его навестить.
– Я не могу прямо вот так все бросать и летать в Атланту каждые две недели только потому, что ты хочешь развлекаться там со своими придурками-друзьями. Беку необходим дом, ему нужно ходить в свою школу, вернуться к привычному образу жизни, в конце концов.
– Ему также надо лучше узнать своего отца.
Я, конечно, понял, что она имеет в виду, тем не менее сказал:
– Иди в жопу, Алекса. Он прекрасно знает своего отца!
– Я имею в виду, своего биологического отца. Леви тоже хочет с ним больше общаться. Это важно им обоим.
Я почувствовал, как кровь приливает мне к голове.
– Да неужели? Если это для него так важно, почему ты не сообщила ему о беременности семь лет назад, черт возьми? И почему он не сделал никаких попыток познакомиться с сыном поближе, когда два года назад узнал правду? Не говоря уже о выплате алиментов.
Следующие десять минут жизни я потратил на бессмысленный спор с Алексой. Ради блага Бека я набрался терпения и не повесил трубку в ответ на ее истеричный бред. Я нисколько не доверял бывшей жене и не был уверен, что она не достанет последнюю карту в своей изрядно потрепанной колоде и не потащит меня снова в суд, чтобы сократить мое общение с ребенком. Даже после того, как отцовство Леви было доказано и в свидетельстве о рождении Бека вместо моего имени появилось имя бывшего бойфренда Алексы, этот дебильный гонщик не делал никаких попыток общаться с мальчиком. В порядке мирового соглашения мы с бывшей женой договорились о моей опеке над Беком, я согласился выплачивать немалые дополнительные алименты и оказывать финансовую помощь, хотя я мог бы подать заявление о прекращении выплат после того, как выяснилось, что не являюсь биологическим отцом ребенка. Но в глубине души я жил в постоянном напряжении, ожидая, что Алекса вытащит последний туз из рукава – особенно сейчас, когда она, очевидно, снова начала встречаться с этим Леви. До сих пор мой сын понятия не имел, кто это такой.
Я прекрасно знал, насколько мстительной может быть Алекса, это и удерживало меня от очень многих вещей, которые я хотел бы совершить, чтобы сделать ее жизнь невыносимой, например бросить трубку во время сегодняшнего разговора.
Помолчав минуту, Алекса наконец подошла к теме, ради которой, собственно, и звонила. Я мысленно клял себя за то, что заглотнул приготовленную ею наживку.
– Если ты так настаиваешь, чтобы Бек вернулся в Нью-Йорк, полагаю, мы можем что-нибудь придумать.
– Что ты хочешь, Алекса?
– Ну, понимаешь, у Леви намечается большая гонка на следующей неделе, и я непременно хочу там присутствовать.
По какой-то непонятной мне самому причине я не испытывал к Леви такой ненависти, как к Алексе. Где-то в глубине души я даже жалел этого придурка. Она бессовестно кинула глупого сосунка, обзывала за глаза тупым автомехаником, насколько я помню, и променяла на мужа с солидным банковским счетом. Но сейчас, когда этот самый «тупой автомеханик» стал участником гонок НАСКАР
[11] и даже заимел спонсоров, она сочла, что можно снизойти до общения с ним.
– И к чему ты клонишь?
– Ну, на гонках всегда очень шумно, ты же знаешь. Полагаю, ты мог бы прилететь сюда и забрать Бека с собой на неделю. Я еще побуду здесь, а потом вернусь в Нью-Йорк. Правда, я тут немного поиздержалась и мне нужно немного карманных денег, чтобы съездить на эти гонки.
Я хотел было послать ее куда подальше, но сдержался и вместо этого произнес:
– Я куплю билеты для себя и Бека. Сообщу о времени прилета, и ты привезешь его в аэропорт, чтобы передать мне. Получишь тысячу наличными, но больше мне не звони.
– Вот и отлично.
Повесив трубку, я еще минуту сидел за письменным столом, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Общение с этой стервой вызвало у меня желание выпить чего-нибудь крепкого перед обедом. Передохнув еще пару минут, я умудрился подавить гнев, но он снова вспыхнул во мне с новой силой, когда я вернулся в переговорную и обнаружил, что Алан все еще болтает с Эмери. Она весело смеялась над какими-то его словами.
– Так быстро закончил? А может, тебе надо сделать еще пару звонков? Мы с Эмери только-только начали знакомиться поближе.
– А может, тебе следовало бы последние пятнадцать минут подумать о том, каким образом докторша оплатит твои услуги, если я оставлю ее с голой задницей, но с медицинской лицензией?
– Рад видеть, что телефонный разговор повысил тебе настроение, Джэггер.
