– Вот черт. Нет-нет… с ним все в порядке. Сейчас, во всяком случае. Я вовсе не это имел в виду. Бек жив и здоров.
Я прижала руку к сердцу:
– Слава богу. Ты меня напугал до полусмерти. Я было решила…
– Да. Я понял. С ним и вправду все в порядке. После аварии было действительно страшно, но сейчас даже и не подумаешь, что он перенес три операции.
– Три операции? Бедный малыш! Что с ним случилось?
– Фургон въехал в автомобиль Алексы, и тот чуть пополам не сложился от удара.
– Ужасно.
– Детское сиденье и часть двери врезались ему в бок, разорвав почку. Хирурги пытались ее восстановить, но из-за места и размера разрыва им пришлось часть органа удалить. В день аварии ему удалили часть левой почки.
– Господи, как жаль.
– Спасибо за сочувствие. – Он замолчал на минуту, и потом продолжил: – Когда он был в операционной палате, медсестра предложила нам сдать кровь для переливания. Я был вне себя от отчаяния и хотел сделать хоть что-то, чтобы помочь.
– Я тебя понимаю.
– Ну так вот, у нас взяли анализы, чтобы определить группу крови и выявить ее совместимость с кровью Бека, чтобы понять, следует ли нам сдать кровь для ее дальнейшего сохранения. Оказалось, ни у одного из нас кровь для этого не подходит.
– Не знала, что у родителей может быть ребенок, которому они не могут дать свою кровь.
Дрю сразил меня взглядом:
– И тем не менее это так.
Через пару ударов пульса до меня дошло, что он хотел сказать.
– Ты выяснил, что Бек не твой сын.
Дрю кивнул.
– Я присутствовал при родах, поэтому уверен, что Алекса его биологическая мать.
– Даже не знаю, что сказать. Это просто ужасно. Она знала, что отец малыша не ты?
– Конечно. Она не признается, но она все прекрасно знала с самого начала. Бек родился на пару недель раньше срока. Я тогда ничего не заподозрил. – Он тряхнул головой. – Если бы не было необходимости в операции, я бы так ничего и не узнал.
– Господи, Дрю. Ты же выяснил это, когда малыш находился в операционной. И это потрясение добавилось к страху за его жизнь.
– Да. Не слишком удачный день в моей жизни. Но на самом деле это был лишь первый из целой череды отвратительных дней, которые ждали меня в будущем. Следующие несколько недель оказались просто ужасными.
– А что еще случилось?
– Я порвал с Алексой еще до того, как покинул больницу. По правде говоря, наши отношения испортились еще до аварии. Но мы с Беком…
Дрю отвернулся на пару секунд. Я заметила, как он судорожно сглотнул, и поняла, что он пытается сдержать слезы. Моя ступня все еще была зажата у него в руках, но он перестал разминать ее. Я пребывала в полной растерянности и не знала, что следует сказать или сделать, но мне так отчаянно хотелось хоть как-то его утешить. Я порывисто села и обвила его руками, стараясь подарить самые нежные объятия, на которые только была способна.
Через пару минут я отстранилась и тихо спросила:
– Тебе не обязательно сейчас это все мне рассказывать. Может, расскажешь в другой раз?
Дрю улыбнулся одними уголками губ.
– В тот день мое отношение к Алексе резко изменилось. Но не к Беку. Для меня он был и остается моим сыном.
– Не сомневаюсь.
– В общем, через несколько дней после операции у Бека поднялась температура. Его рана заживала, но ему почему-то становилось все хуже. Врачи назначили антибиотики внутривенно, опасаясь послеоперационной инфекции, но и они не помогали. Кончилось тем, что было решено делать повторную операцию, чтобы удалить ту часть почки, которую они оставили в прошлый раз. В то же время появились признаки сбоя в функционировании второй почки. На самом деле это не редкость, когда при полном или частичном удалении одной почки начинаются проблемы со второй.
– Бедный малыш. Он, наверное, так страдал. Авария, операция, только начало все заживать, опять операция…
Дрю тяжело вздохнул.
– Те дни, когда он грустил, были все же лучше тех дней, когда он настолько ослаб, что перестал на что-либо реагировать. Когда ты смотришь на беспомощного страдающего ребенка и ничем не можешь ему помочь… это самое ужасное, что может испытать человек.
– Даже представить не могу, что тебе пришлось перенести.
– Еще через неделю улучшения так и не наступило. Инфекцию, правда, удалось побороть, но вторая почка по-прежнему плохо работала. Ему регулярно проводили диализ, отчего ему стало получше и выглядеть он начал здоровее, в то же время врачи заговорили о том, чтобы занести его в список на трансплантацию почки, если наступит ухудшение. Но я-то знал, что люди годами стоят в очереди на донорские органы. А у пятилетнего мальчишки, который держится лишь благодаря процедурам диализа, практически нет шансов. Поэтому я попросил врачей проверить меня на совместимость. Как ни удивительно, несмотря на то что я не был его биологическим отцом, моя почка подошла. Когда мальчик достаточно окреп для еще одной операции, я отдал свою почку, которую ему пересадили вместо поврежденной. Таким образом, у него теперь две почки, и если бы вторая не восстановилась полностью, у него в любом случае была бы одна полноценная.
Я вспомнила шрам на боку Дрю.
– Значит, вот откуда этот шрам?
Он кивнул.
– Ну, короче говоря, моя почка прижилась, а через несколько дней включилась и его вторая почка и начала полноценно функционировать. Так что теперь мальчишка здоров, как бык. Но тогда, если честно, я был страшно напуган.
Его рассказ оказался настолько потрясающим, что никак не желал укладываться в моей голове. Он взбудоражил во мне множество самых разных чувств и мыслей, но одна из них показалась мне настолько важной, что я не смогла не высказать ее вслух:
– Ты прекрасный человек, Дрю Джэггер. И я не имею в виду внешнюю красоту.
– Ты так считаешь, потому что я умолчал о том, что собрал все барахло Алексы и вышвырнул его, пока ее не было дома, – возразил он, и похоже, не шутил.
– Она это заслужила. Я бы на твоем месте все трусы этой тупой суки порезала на кусочки.
Дрю откинул голову назад, на его лице отразилось веселое изумление.
– Так вот какой совет по урегулированию семейных отношений ты бы мне дала, если бы я обратился в тот момент к тебе за консультацией?
На минуту я призадумалась. Что бы я посоветовала в таком случае моему клиенту?
– Я работаю исключительно с парами, которые искренне стремятся наладить отношения. Если бы я выслушала твою историю, увидела бы это выражение горечи в твоем взгляде, я бы не приняла тебя в качестве клиента. Потому что в таком случае я дала бы ложную надежду тому супругу, который все же хочет сохранить семью. Уже не говоря о том, что совершенно неэтично брать деньги за то, что заранее неосуществимо.
