Целую неделю я просидел, изучая обстановку за противника и за себя. В управе меня негласно объявили шпионом соседнего государства и пытались подбить на проставу за счет полученных командировочных, кстати говоря, вполне неплохих. Господа офицеры узнавали «как оно там, за кордоном» (платят ли по «четырехсотому» приказу, отстегивают ли начальникам по приказу «десять-десять») и пытались всучить мне комплект формы от Юдашкина.
Однако были во всем этом и свои плюсы. Приказом я уже был отдан как участвующий в учениях и использовал данное обстоятельство в личных целях, куда-нибудь исчезая по собственной надобности. Подобную практику я подсмотрел у одного из заместителей комбрига в бригаде, в которой служил раньше, и успешно ее применял. Главное — лицо сделать озабоченное и под мышкой таскать папочку со всякой бумажной хренью.
Услышав вопрос начальника, надо присесть, испуганно осмотреться по сторонам, закатить глазки и невнятно прошипеть:
— Товарищ генерал, ну вы ж в курсе!..
Шеф сразу же делал понимающее лицо и полушепотом сообщал, что он на меня наде-ется.
Надеяться-то он надеялся, но место встречи с моими будущими подчиненными мне так и не удалось узнать. Я был не в курсе даже насчет того, как будет осуществляться мой вывод. Всякое может статься. Выбросят меня с парашютом к селянам, на стог сена. Это еще в лучшем случае. Недавно я приземлился на будку с истошно завывающим псом и меланхолично погавкивающим хозяином.
Такой способ вывода очень опасен еще и потому, что все взлеты транспортной авиации будут отслеживаться представителями ФСБ, полиции и военными. Бойцы моей спецназовской бригады узнают, что этот полковник, который совсем уже их задолбал, переметнулся на сторону врага, да еще стал лидером партизанского движения. Они приложат все усилия, чтобы погонять меня по окрестным лесам да пригоркам. А еще мотострелки на своих БМП, радиоразведчики, рэбовцы и прочие. Спасает только «Новый Облик». Пока они проинструктируются, усвоят требования телеграмм с округа, нарисуют и тысячу раз переделают свои карты, проведут строевые смотры, я, уже в неприметной гражданской форме одежды, с рюкзачком и пистолетом Ярыгина под курточкой, буду далеко.
Блин! А в рюкзаке еще и радиостанция, по которой я должен буду в определенное время связаться со своими, договориться о месте встречи, обменяться опознавательными знаками. А не пойти ли мне старым проверенным путем: возьму-ка с собой планшетник с картами, GPS и прочими полезными приложениями.
Так… планшетник на платформе «Андроид» — значит, разряжаться он начинает еще в процессе зарядки. Понадобится пара батарей к нему. Наверное, пригодится «солнечная зарядка». Деньги само собой. Но самое главное — «ксивы» и справки, удостоверяющие всех и каждого в том, что я все-таки «военный обыкновенный». Но их мне делают в центре.
Главное сейчас, все-таки узнать хотя бы предстоящий район работы. Вчера мне вручили новую выписку по оперативной обстановке. На учениях будет развернут региональный оперативный штаб, подключатся представители Национального антитеррористического комитета. Я в прошлом году видел их на Ханкале, — парни серьезные, камуфляжи у них — американская «цифра». Правда, чем им положено заниматься, они и сами не знают, но зарплаты, говорят, у них неплохие.
Чудо все-таки случилось: всеми правдами и неправдами мне удалось узнать район выполнения задач. Недалеко, всего пятьсот километров. Можно и на своей машине прокатиться. Да только думаю, мое начальство на это не пойдет. Есть подозрения, что меня еще на строевой смотр затащат и отымеют за отсутствие какой-нибудь книжки-малышки, в которой прописаны последние требования директив и приказов командующего с министром.
Есть у меня один знакомый опер, который в последний раз бойца видел в далекой юности, командуя башней «ИС-3», где-то на островах в Тихом океане. Он имел бледный вид, когда проверяющие спросили его, сколько бойцу-срочнику положено в сутки морковки. Тот бесхитростно ответил: «Да сколько сопрет, столько и съест».
До вывода оставалось ровно двое суток. Мне положено было лечь на «сохранение» и ждать своего направленца в специально отведенном для этого месте. Я так и сделал, выехал на своей машине в район предстоящих действий и никому ничего не сказал. Там я глянул на карту, нашел деревню, в которой должен был оказаться, сверился с умным навигатором и неспешно попылил к цели. По пути я гадал, что это будет, настоящая деревня или несколько заброшенных развалюх да покосившиеся кресты на погосте.
На перекрестке меня ожидал самый натуральнейший шок: отворот от грунтовки был отлично заасфальтирован, столбики побелены, вдоль дороги фонари и рекламные плакаты. Я восхищенно и нецензурно высказал весь свой восторг, а потом притопил педальку газа. Красота!
А вот и заправка. Ну что же — заедем, посмотрим; зальем в свой «Хайлюкс-Сурф» солярки, а в себя чего-нибудь горячего (надеюсь, здесь есть кофейный аппарат, а то под кондиционером весьма прохладненько). Кофейный аппарат был! Как и заправщик в фирменном комбинезоне «Башнефть». Он профессионально размотал шланг, вставил пистолет в горловину и ослепительно улыбнулся. Мне в голову даже закралась мыслишка о том, что заправщик «заднеприводной» — уж больно миловидно он выглядел и зазывно покачивал булками.
Выходя из мини-маркета, я с опаской покосился на работника шланга и осведомился:
— Эй, любезный, ты местный?
— Конечно, — радостно и вполне дружелюбно отозвался «бензин-бой».
Тьфу ты! Да это же девушка! На мордаху очень даже ничего. Если так, то вилянье булками и жизнерадостная улыбка только в зачет!
Пока заправщица «Алена» (надпись на бейджике) мне заливала полный бак, она поведала мне о том, что деревня последние три года вполне процветает: построено много новых домов, куча магазинов. Рядом стоят работающие молочные фермы, колбасный заводик, строится большое фермерское хозяйство. Навезли кучу рабочих обоего полу, пригнали технику. Работают день и ночь, ведут себя вполне благопристойно — водку не хлещут, со всеми здороваются. Хозяева всего этого великолепия откуда-то из Питера, — дай бог им здоровья, — рабочими местами обеспечивают, платят достойно, так что людям и без всяких столиц вполне на пирожок с икрой хватает. Местный главный полицейский, несмотря на молодость и «такие миленькие ямочки на щеках», держит всех хулиганов в страхе. Бандитов здесь еще в начале девяностых постреляли другие бандиты, которые теперь депутатами в области. Полицейский — сам из бывших военных и такой «лапуся».
Кстати, военные здесь неподалеку, километров за сто. Как-то проезжали мимо, дорогу гусеницами разбили, всю водку скупили да пару киосков снесли. Говорят, у местного зажиточного комбайнера вторую жену, вместе с коровой, сманили. И неизвестно еще, из-за чего больше горевал комбайнер Петрович — по слухам, корова была гораздо миловиднее второй супруги.
Теперь все успокоилось: новые хозяева как-то договорились с вояками. Те изредка гоняют объездной дорогой за Шемякиной горой, а дальше — по проселкам и грунтовкой до своих полигонов. Недавно снова вертолеты гудели, да на заправку пару раз военные «уазики» забредали.
