– Да нет, что вы! Я вам очень, конечно, благодарна, но…
– Иди, Маруся! – уже на полуистерике замотала головой Анна Васильевна, водружая на законное место очки. – Разговор окончен! Мне работать надо, а я сижу, глупости твои выслушиваю! Иди, принеси мне отчет по себестоимости за второй квартал. Ну? Быстро! Одна нога здесь, другая там!
Вздохнув, Маруся медленно поплелась к двери, проигнорировав приказ начальницы относительно быстроты своих передвижений. И даже более того – остановилась в коридоре как вкопанная. Так и стояла еще минуты три соляным столбиком, поджав губы и упрямо набычившись взглядом в стену. Потом, резко развернувшись и махнув рукой – будь что будет! – решительно пошла по коридору в обратную от своего кабинета сторону. В другое крыло пошла, где размещалась приемная генерального директора фирмы «Стройсоюз». Открыв тяжелую дубовую дверь, просунула голову вовнутрь, потом и сама скользнула осторожненько, пытаясь унять разыгравшуюся внутри, пугливую дрожь.
– Слушаю вас… – развернулась к ней от компьютера хорошенькая блондинистая секретарша, окинув ее быстрым профессиональным взором оценщика на ярмарке человеческого тщеславия. Видно, дорогой Марусин костюмчик все же впечатление на секретаршу произвел, вызвав на ее лице гримаску завистливого презрения, и она повторила уже более приветливо: – Говорите, слушаю вас…
– А мне бы, знаете, к директору попасть… – робко подошла к ее столу Маруся.
– Хм… А по какому вопросу? Виталий Петрович вообще-то занят…
– По личному! Мне надо по личному вопросу!
– Прием по личным вопросам будет в следующий вторник, с четырех до шести! – отчеканила секретарша, вновь отворачиваясь к экрану компьютера. – Если хотите, я вас запишу.
– Ой, да как же во вторник! Мне сегодня, мне сейчас надо! Пожалуйста, девушка! Очень надо. А я вам потом шоколадку принесу! Большую…
– Ага, прям разбогатею я от вашей шоколадки! – хмыкнула секретарша, вновь поднимая на нее накрашенное личико. – Ладно, подождите… Сейчас узнаю. Как вас хоть представить-то?
– Так Климова я. Мария. Ой, фу-ты, господи… Горская, Горская, конечно! Из экономической службы.
– Так вы у Бритовой работаете? Как же, наслышана про вашу начальницу. Уж не жаловаться ли на нее пришли?
– Нет, что вы!
Легко поднявшись с места, секретарша плавно двинулась по большому пространству приемной, на ходу поправляя пышную челку. Проходя мимо большого зеркала, выгнулась причудливо гибким модельным станом, через плечо глянув на свою аккуратненькую, обтянутую узкой юбочкой попку. Маруся даже тихо подивилась про себя этому ее жесту – вроде люди сначала в зеркало на лицо свое смотреть стараются… Видно, у девушки этой свое представление сложилось о том, что в ее облике первично, а что вторично. Впрочем, секретарша и про лицо свое не забыла. Вытянув пухлые губки, она постаралась придать ему выражение умеренной серьезности и только потом открыла тяжелую дверь с табличкой «генеральный директор Говоров В. П.». Маруся осталась в приемной, войдя в состояние трепетного боязливого ожидания и тихо удивляясь про себя – как это у нее наглости хватило взять и сюда припереться? Чудеса, да и только! Сроду не подозревала в себе такой решительности…
– Заходите! – выплыла вскоре в приемную секретарша и даже царстенно протянула руку в открытую дверь. – У вас есть десять минут!
Маруся вошла в эту дверь, безуспешно пытаясь унять сильно бьющееся, будто застрявшее в горле сердце, пошла, не чуя ног, по мягкому ворсистому покрытию в сторону большого сооружения – то ли стола такого большого, то ли кафедры с притулившимся к ней маленьким длинным дополнительным столиком. Робко отодвинув стул, села на самый краешек и только потом решилась поднять глаза…
Как оказалось, ничего страшного Говоров Виталий Петрович собой не представлял. Мужик как мужик. Чернявый, худой, смуглый, глаза уставшие. На отца Кольки Дворкина похож немного. Белая рубашка с галстуком, пиджак на спинке кресла висит. И Маруся, видно, ему в симпатию пришлась – вон как улыбнулся хорошо навстречу. Наверное, опять ее веснушки да ямочки свое умильное дело сделали. Спасибо, пригодились…
– Ну? И какое же у вас ко мне срочное дело? – с умильной смешинкой в голосе проговорил директор. – Выкладывайте, не стесняйтесь.
– Да это скорее и не мое дело-то… – сглотнув застрявшее в горле сердце, заторопилась Маруся. – Я вообще-то по делу Яны Красновой к вам пришла. Помните такую?
– Краснова, Краснова… – быстро повторил за ней Виталий Петрович, нахмурив смуглый лоб. – А! Ну да, была такая сотрудница, помню, как же! Хваткая такая девчонка, умница! Молодая, а хваткая! Но она же уволилась, насколько я знаю. По собственному желанию.
– Да в том-то и дело, что не по собственному! – загорячилась Маруся, уже смелее распахнув на него глаза. – Это Анна Васильевна заставила ее написать заявление!
– Бритова? Анна Васильевна? А зачем?
– Ну, я не знаю. Не могу вам сказать… – заерзала Маруся на стуле. – Да это, в общем, и не так важно. Я просто хочу попросить вас – возьмите ее обратно! Она сейчас без работы бедствует, а у нее ребенок маленький, ей жить негде! Возьмите ее обратно, пожалуйста!
– Да, помню, толковая девчонка была… – повторил генеральный директор. – Как же…
– Ну конечно, толковая! Так возьмете?
– Вообще-то я, знаете ли, подбором кадров не занимаюсь. Да и в епархию Бритовой не лезу. Она сама себе кадры подбирает. И вообще – как вы себе это представляете? Вызову ее и скажу – найди Краснову и приведи ее обратно?
– Ну да. Так и скажете. Вы же тут самый главный.
– Хм… А чего это вы вдруг принялись хлопотать за эту Краснову? Странно. Насколько я знаю, экономическая служба сотрудниками полностью укомплектована.
– Ну да. Укомплектована. Краснову убрали, а меня на ее место взяли. Вот и вся ваша комплектация. А она теперь ходит-бродит без работы. А меня вы можете уволить, я хоть сейчас заявление напишу, место для нее освобожу! Это ж ее место было!
– Даже так? – удивленно поднял на нее брови директор. – Странно, странно. И отчего вдруг в вас такое самопожертвование прорезалось? С какой это стати?
– Не знаю я, – вздохнула Маруся. – Само собой так получилось…
– Вы уж меня извините, милая девушка, но в подобное благородство я давно уже не верю. Вы вообще хорошо подумали, прежде чем вот так, с ходу, от места отказываться? А то, знаете, бывает такое, нападает вдруг на человека приступ дурной экзальтации. Особенно у впечатлительных девушек это часто случается. Начитаются романов всяких иль сериалов насмотрятся, а потом экспериментировать сами с собой начинают. Многие потом раскаиваются.
– Нет. Я не начиталась. И сериалов я не смотрю. Да и благородства, если честно, никакого у меня вовсе нету.
– А в чем тогда причина такого самопожертвования? Говорите уж как на духу. Мне, знаете ли, очень даже интересно стало. В наше время нечасто с таким сталкиваешься. Ну-ну… Говорите, слушаю!
