– Что ты видела? – бросил я.
– Голова в кустах мелькнула… – Она икнула. – Глаза такие страшные, дикие…
О господи, староверы в атаку собрались? Абсурд расцветал махровым цветом. Почудиться Варваре не могло, девушка дружила с головой, даже в самых трудных и неоднозначных ситуациях. Я продолжал лихорадочно одеваться, умудряясь держать дорогу на прицеле. Посторонний, если он там таился, ничем себя не выдавал.
– Нет там никого, Варвара, успокойся. Бродяга какой-нибудь, сам испугался, убежал. Давай в машину, валим отсюда.
– Ты не видел Анфису Павловну? Ну, там… – Она кивнула дрожащим подбородком на реку.
– Нет, не проплывала. В машину, Варвара, в машину. Да пригнись, когда сядешь, береженого Бог бережет…
Я, видимо, передавил педаль акселератора, когда выходил из поворота. Двигатель издал дикий рев. Женщина, перебегавшая дорогу, встала, как парализованная, подавилась криком! В последний момент я разглядел измазанную грязью одежду, растрепанные волосы, серое лицо с выпученными от страха глазами. Хорошо, что не успел разогнаться. Я машинально вывернул баранку влево, избегая столкновения. Машина ювелирно вписалась в просвет между деревьями, ткнулась в мягкую кочку, покрытую мхом. Нас тряхнуло – ну, естественно, мы не пристегивались! Закричала Варвара, схватилась за ручку над головой. Я ударился грудью о рулевое колесо – искры брызнули из глаз. Машина не пострадала, лучше бы мы не пострадали!
– Ты в порядке? – крикнул я.
– Все хорошо… – жалобно простонала девушка. – Только внутри у меня винегрет.
– Это что за вахлачка? – Я включил заднюю передачу, чтобы вернуться на дорогу. Машина ревела, тряслась, как товарняк на полном ходу. На дороге сзади нас никого не было.
– Никита, я не уверена… Мне кажется, это Анфиса Павловна Зеленская… – пролепетала Варвара.
Я чуть не задохнулся от этих страстей. Оставил попытки вырвать машину из плена природы, вывалился наружу, помчался на дорогу. Варвара спешила за мной, ей тоже не сиделось.
Женщина пропала! Справа от дороги – непролазные дебри. Там снова чернели осины, шумел густой папоротник. Я замер, приложил палец к губам. Варвара сделала большие глаза, тоже застыла. В дебрях осинника ломались ветки, хрустел валежник! Я без раздумий бросился на звук, влетел в заросли. Жалилась крапива. Стенала Варвара, бегущая параллельным курсом, – запуталась в паутине, которую ни о чем не подозревающий паук сплел между деревьями.
Что-то мелькало по курсу – колыхался человеческий силуэт. Волосы женщины пропитались грязью, движения неверные. Но физическая подготовка была неплохая, она бежала быстро.
Ну, конечно, Анфиса Павловна! Она же увлекается альпинизмом, горными лыжами, чем там еще! Я догнал ее, когда она выбежала к скалам, возвышающимся посреди леса, и уже собиралась нырнуть в узкий просвет между каменными глыбами, схватил за ворот «студенческой» штормовки.
Ей-богу, студенческая, видно, с юности сохранила, когда совмещала получение высшего образования с ездой по стройотрядам. Затертый шеврон красовался на рукаве: ССО – студенческие строительные отряды. Какая злая ирония, я тоже парень из ССО (Силы специальных операций), только я, к сожалению, не строил, а больше ломал…
Она закричала от страха, споткнулась. Ее затрясло, вдавило в камень. Я понимал, что не так с этой женщиной. Ладно хоть живая! Она вырвалась, издала душераздирающий вопль, и если бы не пониженная координация с ориентацией, мы бы снова ее потеряли! Она ударилась плечом о скалу, я снова ее схватил.
– Анфиса Павловна, не бойтесь, мы свои, мы друзья! – прокричал я.
Но она не могла не бояться, над ней тоже плотно поработали! Она вырывалась, скулила, из глаз сочился первобытный ужас. Интеллигентная воспитанная женщина за двое суток превратилась во что-то непотребное, «лесное». Она расцарапала щеку, на лбу горел синяк. Она дар речи даже потеряла! Нет, не все еще известно о возможностях инфразвука. И дело не только в герцах, важное значение имеет уровень звука – в децибелах. Я схватил ее двумя руками, заставил сесть на землю. Она дрожала, опустила голову.
Подбежала взволнованная Варвара, рухнула на колени.
– Анфиса Павловна, вы живая, господи… – забормотала она. – Посмотрите на меня, это же я, Варвара, не узнаете? Варвара Сташинская, мы вместе работаем. Нас Сергей Борисович отправил на ваши поиски. Анфиса Павловна, очнитесь, что с вами?
Она схватила женщину за рукав. Та заскулила, стала вырываться. Я видел ее глаза, в них не было даже проблеска разума. В таком состоянии она могла совершить любую глупость. Я одернул Варвару, одарил выразительным взглядом – спокойствие, неужели непонятно? Она опомнилась, шумно выдохнула, уставилась на меня, словно я тут ходячее собрание всевозможных рецептов. Какие тут рецепты? Все, достаточно! Мы выяснили судьбу всех участников злополучной командировки, нужно грузить Зеленскую в машину и рвать когти, пока не случилось что пострашнее! Заехать в больницу поближе к цивилизации, принять меры, мобилизовать тамошних «светил»…
Женщина расслабилась с шумным выдохом. И мы утратили бдительность, выпустили вожжи. Она вдруг дернулась, вскочила на ноги, блеснув глазами. Отшатнулась Варвара, плюхнулась на попку. Я тоже упустил момент, когда еще не поздно что-то предпринять. Хотел схватить ее за шиворот, но рука пропорола воздух. Она была быстрее пули! Мы и ахнуть не успели, а Анфиса Павловна уже уносилась прочь – в узкую брешь между скалами. Ее бы физические навыки да на благое дело!
– Никита, лови, мы теряем ее! – взвизгнула Варвара.
Можно подумать, я не знал, что нужно делать. Я кинулся за беглянкой. Скалы расступились, впереди мерцала еще одна – приземистая, с прожилками минералов, она стояла уступами в виде лесенки.
Женщина проворно карабкалась по уступам – она умела это делать, работали рефлексы. Все это смотрелось абсурдно, запредельно. А я еще не был в этом абсурде как рыба в воде! Я многому удивлялся и просто по-человечески не понимал.
Я подбежал к скале, полез за ней. Но Зеленская была быстрее и проворнее. Она использовала все четыре конечности, а из меня всегда был неважный альпинист. Варвара бросилась в обход, завязла в колючих кустах, сдавленно повизгивала. Я поскользнулся, боль в колене чуть не выбила дух, в глазах потемнело. Зеленская уже исчезла за вершиной, а я не одолел и половины подъема.
Я чуть не ползком добрался до верха, свалился в гущу кустарника. Видимо, плохо соображал, вцепился в женщину, оказавшуюся рядом, повалил ее на землю. Она вырывалась, кричала, что она не та, ее зовут Варвара, какого дьявола я в нее вцепился!
Я опомнился, действительно они ничем не похожи. Я словно под кайфом находился. Мы вскочили, кинулись из кустарника. Анфисы Павловны и след простыл.
Мы вертелись, выли от разочарования, звали ее. Снова сделали «минуту тишины», различили, как в отдалении хрустят ветки, кинулись на звук и тут же завязли в лесу. Крапива и папоротник шли в атаку. Варвара ободрала коленку, измазалась в какой-то растительной липучке. Мы заблудились! Четверть часа мы блуждали по зарослям подлеска, сбивали ноги, дико устали. Женщина сбежала – окончательно и бесповоротно. Поиски в этой чаще только усиливали абсурд.
