Елена споткнулась обо что-то и завизжала на весь лес: из земли торчал окровавленный кол с черной головой животного.
— Это кролик, Лёня, это кролик, — успокаивал брюнет. — Не сдавай Фермопилы без боя.
Она ошалело глядела то на кроличью башку, то на член этого психа. Псих прикрылся сумочкой, которую она выронила:
— Так лучше? Ласково просимо!
Елена, ощущая позорную слабость в коленях, прошла в дом. Брюнет упал на диван со словами: «Что-то мне нехорошо», блондин укрыл его пледом, натянул штаны и поставил чайник. Петя топтался у входа, боясь оказаться рядом с гомосеком. Елена осторожно присела на подлокотник.
— У нас теперь что ни день, то гости, — брюнет растирал лоб. — Малыш, сделай мне кофе, реально хуево!.. Вчера эти двое приезжали. Только между нами, они немного того. Поколение пепси со всеми тараканами. Один сексуальный маньяк, второй Аспергер, весь день орали друг на друга… Коля, удали эту хрень, Христа ради. Видишь, почтенные дамы негодуют.
— Да пусть негодуют, — отозвался блондин. — Я сам решаю, какой у меня контент. Вам кофе или чаю? Или текилы?
— Мне, пожалуйста, текилы, — ответила Елена. Спорить с вооруженным психом не хотелось.
— Я за рулем, — поспешно отозвался Петя.
— А кофе? — закинул удочку брюнет. — Или боишься непрямого поцелуя? Кстати, зачем тебе эта большая палка? Ты бейсболист?.. Ладно, живи…
Елена выпила стопку текилы, и старший гомосек милостиво отпустил их обоих. Они ковыляли до машины, «как обосранные», по выражению Петра. Он закинул биту в багажник, подъехал к яойной хате и достал нечто, в темноте напоминавшее небольшой труп…
— От нашего дома вашему, — Петя вручил однополой паре педокуклу.
— Нам, извращугам, всегда есть куда расти, — похвалил его брюнет и пожал протянутую руку.
На обратном пути у Елены сильно заболела голова.
— А знаете, я бы хотел такой домик в лесу, — мечтал Петя. — Я бы даже согласился, чтобы вы, допустим, в меня стреляли. Так что, если ваш благоверный внезапно свалит в туман, вы только скажите…
— Да я стрелять не умею, — тактично отвечала Елена.
В десять вечера она завалилась домой с шестью пакетами. Муж лежал на кровати с ее ноутбуком. Рядом на детском стуле Вася обмазывался фруктовым пюре.
— На карте что-то осталось? — меланхолично спросил Валера.
— Осталось, осталось, — проворчала Елена.
— Как собеседование?
— Пока никак. Но надеюсь, мне удастся их убедить.
— Кстати, прикольное видео, где мужик с огурцом. И как ему не больно?
Елена уронила пакеты.
— Ты хочешь сказать… что смотрел его вместе с Васей?
— Он же еще ничего не понимает, — оправдывался Валера. — А ты купила огурцы?
Елена вынула из пакета длинный огурец и выбросила его в окно.
На следующее утро она снова поручила Васю свекрови. Написала Артему ЛС, и он дал адрес офиса, где сидели те два извращенца. Артем знал почти все о форумчанах и сливал всем инфу на всех, за что его справедливо ненавидели и звали «липкий хуесос». Тем не менее все продолжали отвечать ему в личке, чтобы потом ругать за сплетни и деаноны. Этот феномен Елена никак не могла понять.
Она стояла у проходной с плакатом «Здесь произошло изнасилование». Сотрудники деликатно ее обходили, посмеивались, возвращались поглядеть, там ли еще она. Ее несколько раз фотографировали, толстая блондинка при ней натыкала пост в фейсбуке, что, мол, феминистки совсем распоясались и добрались даже до их медвежьего угла. Высокий жирный мужчина в черном пальто предложил ей кофе и с укоризной поглядел на плакат:
— Я, конечно, не могу заставить вас уйти, но у нас тут серьезные люди, ваш пикет немного не в тему. Вы не могли бы переместиться куда-то поближе к Болотной?
— Но изнасилование произошло здесь, а не на Болотной, — парировала Елена.
Жирный вручил ей картонный стакан и ушел.
В одиннадцать подъехал на роскошном БМВ ненавистный Херург со своей жертвой. Карлуша дико уставился на Елену и ее плакат.
— Скажите, как вы себя чувствуете? — обратилась к нему Елена.
— Свежим и отдохнувшим, — Карлуша перепрыгнул турникет и скрылся в глубине коридора.
— Он у нас пугливый, — блондин хлопнул картой по турникету и прошел за ним.
— А вам не стыдно? — крикнула Елена.
Охранник сделал ей замечание и попросил выйти.
Елена перевернула плакат, прижала его к стене и вывела:
«Здесь насилуют мужчин!»
Процессия людей со смартфонами еще раз прошла перед ней.
— А кого конкретно насилуют? — не утерпел мужчина восточной наружности.
— Егора Феофанова, — злорадно сказала Елена.
— Оу, сириоз бизнес… — восточный мужчина присел на банкетку. — А пруфы есть?
— Да легко! — Елена достала смартфон и долго держала его перед носом обалдевшего кавказца.
— А кто насилует? — осторожно спросил кавказец.
— Сергей Свириденко.
— А я Эльдар, — зачем-то сказал кавказец, приложил к турникету пропуск и побрел по своим делам. Елена все так же стояла с плакатом, дожидаясь эффекта.
А где-то наверху нарастал шквал, гремели шаги, белый смерч налетел на Елену:
— Уберите эту суку! Я ее убью нахуй! Гоните тупую пизду!
Насильника оттащили Эльдар и жертва насилия.
— Господин Свириденко, вы думали о чувствах господина Феофанова, когда надругивались над ним? — сказала Елена, пытаясь сохранить самообладание.
Господин Свириденко был надежно зафиксирован и не мог укусить.
— Господин Феофанов клал на вас хуй, — ответила жертва. — Вы не могли бы спасать меня от «надругивания» в более другом месте? Где-нибудь более дальше отсюда и более ближе к Болотной?
— Мы не могли бы, — передразнила Елена. — И как ты ему позволяешь себя трахать? Только потому, что он твой босс?
— Сережа, фас! — господин Феофанов отпустил господина Свириденко.
Насильник налетел на Елену, как алабай на собачьих боях. Она врезала ему сумочкой, он дал ей сдачи борсеткой. В целом обошлось без повреждений, только застежка на сумочке отвалилась.
— Лена, уходи, — попросил Херург, поправляя прическу. — Это наше с Егоркой личное дело, мы друг друга любим, оставь его в покое.
— А ты оставишь его в покое? — спросила Елена.
— Не оставлю, конечно.
— А Егору это не нравится! — Елена оглянулась на жертву, ища поддержки.
— На самом деле Егору это нравится, — встрял Эльдар. — Они с Сережей как братья.
