Афонин смотрел с экрана — молодой, в расцвете сил. Где-то за тридевять земель лежали его деньги, за которые он заплатил жизнью.
Время катилось вперед. Девяностые годы получили название «лихие». Они ушли в прошлое вместе со стрелками, бандитскими разборками, малиновыми пиджаками, вместе с тяжело пьющим президентом.
Сейчас другой президент и другое время.
Павлуша вырос. На даче не появляется. Я его редко вижу, но продолжаю любить в нем того, маленького и писклявого.
Тончик тоже вырос. Продолжает жить в кирпичном доме. Почему бы и нет?
Я иногда вижу его в липовом парке. Мы встречаемся глазами. Тончик смотрит смело, чуть улыбаясь. Потом здоровается:
— Здравствуйте.
Я отвечаю:
— Добрый день, — и иду дальше.
Оборачиваюсь и провожаю его глазами. Рассматриваю. Тончик похож на отца, но выше ростом и более породистый, если можно так сказать о человеке. Роскошный Тончик. Он никуда не уехал. Остался в своей стране. И правильно сделал. Будет улучшать генофонд.
Тончик тоже оборачивается, вероятно, чувствует мой взгляд.
Подстава
Вечер. Дорога. «Мерседес».
В «мерседесе» за рулем — предприниматель Михаил, довольно молодой и вполне симпатичный.
Михаил нажимает кнопку приемника. Машина наполняется ритмичной музыкой. Поют цыгане — хорошо, бездумно.
Вдруг музыку прорезает телефонный звонок. Михаил выключает приемник, подносит к уху мобильный телефон:
— Да! Это ты, Коваленко?
— Это я, — отзывается Коваленко. — Спросите, зачем я звоню.
— А мне и спрашивать нечего, денег хочешь на халяву.
— Почему на халяву? Наши деньги честно заработаны. Объект окончен.
Нам надо ехать домой. Нас семьи ждут.
— Так езжайте. Кто вас держит?
— Мы приехали в Москву на заработки. Мы хотим получить свои деньги. А вы нас кидаете.
— У меня сейчас нет. Товар застрял на таможне. Что, нельзя подождать?
— Сколько же можно ждать? Мы так не договаривались.
— Будут деньги, я сам тебя найду. Не звони мне больше!
Михаил бросает трубку. Включает цыган, но настроение испорчено. Едет злой.
Машина подъезжает к дорогому дому.
Михаил поднимается на лифте. Входит в свою квартиру.
Домработница Зина помогает ему раздеться. Осторожно спрашивает:
— Михаил Алексеич, вы не могли бы мне дать зарплату? Мне надо кредит погасить в банке, а вы уже два месяца не платите.
Михаил злобно разворачивается:
— Вы что, сговорились? Всем надо деньги, деньги… Я вам что, нефтяная скважина, которую вы качаете?
— Какая скважина? Я свою зарплату прошу. Я и так у вас за копейки работаю без выходных.
— Ты уволена! Ищи другого хозяина, если я тебя не устраиваю.
Зина растеряна.
— Чего стоишь? — орет Михаил. — Собирайся и уходи!
— А деньги как же?
— Я тебе позвоню. У меня есть твой телефон.
Зина уходит в слезах.
Михаил идет в комнату и громко возмущается:
— Все с ума посходили. Всем нужны деньги, а я сам никого не интересую. Хоть бы спросили: «Миша, как ты живешь? Что у тебя на душе?» Никому нет дела до моей души. Только деньги, деньги. Раньше, при советской власти, такого не было.
Михаил достает из бара бутылку виски. Садится за стол. Кричит:
— Зина!
Тишина.
— Ушла, что ли? Вот корова! Быдло! Низкое сословие.
Михаил пьет. Замечает на столе записку. Читает: «Мне все надоело. Я от тебя ушла. Не вздумай меня искать. Алла».
— Вот сука! Мало ей. Все ей не так. Можно подумать, пришла из Букингемского дворца. Королева английская. Откуда я тебя взял? Из ночного клуба «Полет». Танцевала возле шеста, ноги задирала. Типа крутится вокруг члена. Порнография. Мужики деньги в лифчик совали. У меня сидела, не работала, жрала в три горла, шубы покупала из всех зверей. Норка не модно, видишь ли. В норках ходят все проститутки. Подавай ей шубу из рыси, а она в Красной книге.
Звонок в дверь.
— Вернулась! — обрадовался Михаил и побежал открывать. — Ну, я тебе устрою.
Распахивает дверь.
Перед ним — Мефистофель. Бородка, трость, цилиндр.
— Вы кто? — растерянно спросил Михаил.
— Не узнаете?
— Нет.
— Ну как же, меня все знают. Я — Мефистофель.
— Какой еще Мефистофель? Дьявол, что ли?..
— Дьявол — это грубо. Вы что, Булгакова не читали?
— Не помню.
— У Булгакова меня зовут Воланд. А сейчас меня можно называть Профессор. Я приходил к Мастеру и Маргарите.
— Я не Маргарита, — сказал Михаил.
— Вижу. Вы даже не Мастер. Вы — простой предприниматель. Не очень удачливый, весь в долгах, как в шелках. Все может кончиться тем, что вас убьют.
— Кто?
— Найдутся желающие.
— А от меня вы чего хотите?
— Давайте пройдем в дом. Не в дверях же нам разговаривать.
— Ну, проходите…
Профессор вошел в прихожую, снял пальто, шляпу. На голове выступали маленькие аккуратные рожки.
«В самом деле черт, — подумал Михаил. — Допился, что ли?»
— А что вы делаете среди людей? — спросил Михаил.
— Вы должны знать: один раз в столетие я посещаю землю.
— Зачем?
— По своим делам. У меня тоже много дел.
— А ко мне зачем? За деньгами?
— У меня дела поважнее.
Прошли в комнату. Михаил принес второй стакан, разлил виски. Сели за стол.
— Спасибо, я не пью, — отказался Мефистофель. — Зачем мне деньги? Я живу бесплатно, как в коммунизме. Я хочу предложить вам сделку.
Михаил сосредоточился.
— Вы мне отдаете душу.
— Задаром?
— Вовсе нет. Вы мне душу, а я вам что хотите.
Михаил думает.
— А вагон алюминия можешь растаможить?
— Могу.
— А два?
— И два могу.
Михаил думает.
— Никак не соображу: в чем подстава?
В комнате появляется Алла. Оглядывает гостя.
— Кто это? — спрашивает она у Михаила. — На Воланда похож.
