Бакланов вышел на крыльцо и увидел бородатого, с вилами, как бог Посейдон, с безумными глазами. Любой бы испугался, когда его навестили ночью с вилами. Григорий Яковлевич вызвал милицию и написал заявление.
На другой день к нему явилась беременная Катя и встала на колени. Бакланов забрал заявление.
Катя ждала третьего ребенка. У них уже были два сына. Наркомания и любовь не противоречат друг другу. У наркомании — свои результаты, а у любви — свои. Дети.
В жизни молодой семьи появился черный человек. Это был Мишин работодатель по имени Иван Иваныч. У него было другое имя, но я не хочу говорить, чтобы не обижать потомков. «Иван Иваныч Иванов утром ходит без штанов. Иванов Иван Иваныч надевает штаны на ночь» (народное).
Он заказывал Мише иконы. Миша писал очередную икону либо копировал с мастеров. Потом они ее искусственно старили. Существует какая-то техника: посыпают песком, ходят по ней ногами, запускают древесного червя, который точит и прошивает дерево. В результате в руках оказывалась древняя икона, и даже самый просвещенный эксперт не замечал поделки.
Иван Иваныч поднаторел на сбыте фальшивой старины. Миша с его помощью что-то зарабатывал, а уж как зарабатывал Иван Иваныч с помощью Миши, можно себе представить.
Опытный жулик предпочитал рассчитываться не деньгами, а дозами и тем самым вовлекал Мишу и Катю все глубже в омут погибели.
Иван Иваныч нацелился на Катино наследство, а наследство немалое: квартира на Арбате, дача в престижном поселке.
Иван Иваныч купил молодой семье квартиру в спальном районе в блочном доме. Выселил их на задворки, а себе забрал их квартиру возле театра Вахтангова. Это была та самая квартира № 38, которую когда-то получил молодой Павлик Антокольский.
Качество жизни семьи резко понизилось. Иван Иваныч огреб себе миллионное состояние.
Когда я узнала об этой сделке, у меня волосы встали дыбом.
В эти дни я встретила Катю за калиткой. Она стояла спокойная, исполненная достоинства, как будто защитила докторскую диссертацию. Я спросила:
— Катя, почему ты так живешь?
Она долго молчала, потом сказала:
— Скучно мне.
— У тебя трое детей. Дел по горло. Какая скука?
Катя не ответила. Какой смысл повторять одно и то же…
Наркотики постепенно выжирали всю ее душу. Там ничего не осталось, кроме страстного желания повторить еще и еще.
Мне стало жалко Катю. Вернее, не жалко, а страшно. Я поняла, что она прошла точку невозврата. Обратного пути нет. Только вперед, в пропасть.
Получив квартиру, Иван Иваныч нацелился на дачу, но умер в расцвете лет. Горит в аду. Бог шельму метит.
Катя и Миша погибли, не дожив до тридцати пяти лет.
Катя пропала без вести. Ее не нашли. Ее никто не видел мертвой. Она словно вознеслась. И я бы этому не удивилась.
Миша умер от передоза. Его похоронили.
Маленькие дети остались одни, без родителей, без денег, затерянные где-то в спальном районе.
Я вспоминаю, как однажды тридцать лет назад мы дружной компанией отправились на прогулку. Вокруг поселка еще не было заборов, все леса и поля наши.
Миша шел впереди и нес на плечах кудрявого трехлетнего Данчика. Данчик двумя руками держался за Мишину голову, а Миша придерживал его за ножки.
Стояла середина лета. Высокие травы. Ветерок шевелил Мишину промытую золотую бороду. Счастье!
Дети остались круглыми сиротами. Как жить?
И тут появилась их бабушка, Мишина мама. Бабушку звали Алла Григорьевна. После смерти мужа она приняла монашество. Жила при монастыре. В миру ее стали звать «матушка Нина». Далее матушка переехала в Ивановскую область, купила там хороший деревянный дом, неподалеку от храма. Со временем построила еще три, для каждого внука.
Старец Троице-Сергиевой лавры благословил приобщение мальчиков к Богу. Вера в Бога — это был единственный путь к спасению детей. Старший внук Иван стал иеромонах, получил имя «отец Иосиф». Сейчас он принял сан священника. Говоря бюрократическим языком, пошел на повышение.
Данчик и Вася стали верующие.
Я помню, как однажды на даче появились Данчик и его двоюродный брат Мика. Это было до отъезда в Иваново, но матушка Нина уже присутствовала. Они добрались своим ходом. Это далеко. Мальчики устали, проголодались. Я позвала их к себе в дом. На столе лежал хлеб и палка вареной колбасы. Колбаса была свежая, розовая на срезе, пахла чесночком.
Я сделала мальчикам внушительные бутерброды. Они смотрели молча. По их детскому горлышку прокатился кадык.
— Нельзя, — тихо сказал Данчик.
Шел пост. Верующие не ели мяса.
— Да ладно, — я махнула рукой, — ничего не случится.
Что может измениться, если голодные дети съедят по бутерброду?
— Нельзя, — страдальчески молвил Данчик.
Я не стала настаивать. То, что их удерживало, сильнее голода.
Старший Иван, он же отец Иосиф, остался при храме. Застрял в служении Богу. Ничто мирское его не интересует.
Мальчики выросли, превратились в красавцев-викингов. Абсолютно без вредных привычек.
Братья приобрели специальность. Вася пошел по стопам отца: пишет иконы, оформляет церкви.
Данчик работает в кино. Специалист по свету. Востребован. Операторы за ним буквально гоняются. Талантливый осветитель — нарасхват.
Мальчики — уже не мальчики, молодые мужчины. Они работают, зарабатывают, ездят на машинах. В машинах мелькают красивые подруги.
Матушка Нина жива-здорова, пожинает плоды трудов своих. Дай ей Бог здоровья и долголетия.
Дом Антокольского стоит как стоял. Он покрыт серой шубой, темный, постаревший, с проплешинами, как старый пес. Шуба местами отваливается, рамы рассохлись.
Васе и Данчику принадлежит первый этаж.
Одно время Вася хотел дом продать и на полученные деньги приобрести квартиру в Москве, но дом не купили. Для бедных — дорого, а богатым он не нужен. Зачем богатому человеку половина старого дома? Обычно такие строения сносят и ставят новые дома, по своему вкусу. А этот дом снести невозможно, потому что на втором этаже еще один собственник. Денис.
Братья смирились и оставили дом в покое. Родовое гнездо устояло. Не перешло в чужие руки.
Данчик делает пристройку, чтобы жить автономно от брата. Это правильное решение, поскольку у каждого впереди целая жизнь.
Денис занимает второй этаж дома Антокольского — ту часть наследства, которую отбила в свое время его прабабушка Наталья Николаевна Щеглова.
Второй этаж довольно просторный, с балконом. Балкон выходит на мой участок.
На балконе часто появляется Денис в оранжевых трусах. Я ему не мешаю своим присутствием, а он не мешает мне.
