– Обязательно! – заливался пацан смехом чистейшей радости.
И поцеловал ее в щеку липкими горячими губами. Мира, смеясь, расцеловала его в обе щечки.
– Ты пришла! – повторил Петька и, видимо устав от слишком бурных эмоций, вздохнул и постановил спокойным тоном: – Какое счастье.
Мира, расхохоталась и, чмокнув его в носик, оторвалась от лицезрения Петьки, перевела взгляд на родственников именинника и как-то запнулась. Барташов, вернувшийся из кухни, его мама и Костатина словно застыли с обескураженными лицами, наблюдая эту историческую встречу именинника с чужой ему теткой.
– Ну, что мы стоим? – спохватилась вдруг хозяйка, словно очнувшись, и поспешила пригласить: – Мира, проходите, у нас там детское застолье под присмотром взрослых. Сейчас как раз подарки вручаем.
Мира опустила Петьку на пол.
– Идем! – ухватил он тут же ее за руку. – У меня там друзья пришли и папины тоже.
– Ну, идем, – согласилась девушка.
И все двинулись в гостиную, где гремел праздник.
С появлением Миры не самое, кстати, простое и банальное проведение дня рождения, а весьма продуманное, со сценарием и с приглашенным специально аниматором, с множеством запланированных игр и сюрпризов, превратилось в какую-то фантастическую сказочную феерию, в которую тут же были вовлечены не только дети, но и все присутствовавшие взрослые.
Мира, быстренько пробежав сценарий праздника, который взяла у ведущего, внесла свои коррективы и перехватила инициативу, в том смысле, что все это интересно, конечно, ребята, но делать мы будем так…
И вот уже квартира превратилась в сказочные джунгли, виновник торжества стал героическим Маугли, гости и хозяева получили свои роли, а аниматор, как человек нанятый, а потому чужой, которого не жалко, получил единственную отрицательную роль злого Шерхана.
Отец именинника стал гордым Акеллой, все дети стаей обезьян, один папа, вытянувшись на диване с бокалом в руке, изображал питона Каа, кто-то стал Балу, кто-то Багирой, кто-то медлительным жирафом, одна мамочка, сев на угол диванной спинки и поджав ноги, стала птицей, Лариса Максимовна гордой антилопой, а Ия Константиновна снимала весь этот балаган на видеокамеру, ну а Мира руководила и направляла действие.
И понеслось…
Маугли с Акеллой бились с Шерханом, обезьянки воровали фрукты, везде лазили, скакали и верещали, болея «за наших». Балу ревел, Каа шипел, Багира изгибалась и мяукала, а птичка…
Вот с птичкой постоянно возникали трудности.
Мира поспевала везде – режиссировала и вела действие, направляла, подсказывала реплики, порой сама их произносила разными голосами, издавала звуки джунглей и экзотических животных. Петька в непроходящем восторге кричал:
– Бабушка, жуй траву, ты же антилопа!
Птица, сидевшая «в ветвях», настолько увлекалась просмотром разворачивающегося «внизу» действия, что постоянно забывала о своей роли, и сначала только Мира напоминала ей, а потом все кричали хором:
– Птица: чирик-чирик!
Та спохватывалась, начинала активно махать руками и громко старательно чирикать.
И взрослые ухохатывались так, что теряли дыхание, складываясь пополам, и утирали слезы.
Джунгли жили…
После окончания импровизированного спектакля празднество спонтанно выплеснулось в сквер у дома, где начались активные соревновательные игры за призы, и проигравшие исполняли какой-нибудь номер, и им за старания тоже вручали подарки.
Участвовали гости и хозяева, и даже присоединившиеся к ним другие, гулявшие дети, и все получали от своего участия небывалое удовольствие. Нанятый аниматор, позабыв о своей работе, хохотал и носился вместе со всеми и победил в забеге в мешках, которое входило в его план проведения мероприятия, за что получил призовой банан.
А когда все вернулись домой, был торт. Не заказанный специально Барташовым в известной кондитерской кулинарный шедевр, а не менее красивый торт-десерт и тоже шедевр Миры, с четырьмя свечками в центре.
Детки, для которых сегодня в честь праздника отменили дневной сон, наотмечались, напрыгались-набегались, наголосились и ухайдакались до такой степени, что, слопав торт в один момент, начали засыпать прямо за столом один за другим.
– Мира, не спешите уходить, – попросил Барташов, перенося заснувшего Петьку в его комнату на кровать. – Я гостей провожу, и мы хоть чаю спокойно попьем и попробуем ваш торт. Мама предусмотрительно припрятала несколько кусков.
– Хорошо, – подумав, согласилась девушка, отчетливо осознавая, что не просто чайку попить ее приглашает папаша Барташов, а желает поговорить о чем-то.
«Ну, поговори», – решила про себя Мира.
После той их встречи на пляже она хоть и простила его за обвинительный выпад в ее адрес, прекрасно понимая, чем он был вызван, но стала относиться к этому человеку с прохладной настороженностью и ничего не могла с собой поделать.
Гости быстренько разобрали своих спящих деток и разъехались, долго и сердечно благодаря Миру перед отбытием за незабываемое веселье. Ия Константиновна и Лариса Максимовна с помощью еще одной нанятой на сегодняшний день помощницы по хозяйству убирали последствия буйного празднования.
А Мира ждала неизбежного разговора на небольшом открытом балкончике, облокотившись на перила, неспешно озирая окрестности.
– Я хотел извиниться за то, что наговорил вам тогда, – сказал у нее за спиной Барташов тихим, прочувствованным тоном.
– Я ответила вам резкостью, – не повернулась к нему Мира. – Но извиняться за это не буду.
– Будем считать, что квиты? – предложил мир Барташов.
«Ну, будем», – вяло подумала про себя Мира, понимая, что ее отношение к нему вряд ли изменится.
Он ей не очень нравился, и в его присутствии она непроизвольно напрягалась. Не меняя позы, она повернула голову и посмотрела на мужчину краем глаза.
– Почему не было Петиной мамы? – спросила Мира. – И почему у нее с сыном сложились такие отношения?
Барташов подошел, встал рядом. Постоял, помолчал, облокотился, как и она, на перила и принялся рассказывать про Эллу.
Он ничего не скрывал, спокойным и ровным тоном рассказав, как познакомился с будущей женой и при каких обстоятельствах они поженились, про ее неистребимое стремление к карьерному росту, как у них родился Петька и как и почему они развелись.
– Она абсолютно искренне не понимала, что наносит непоправимый вред Петьке, когда так ненормально орет на него. Ей просто казалось, что это один из способов воспитания, – заканчивал Андрей свой рассказ. – Мы вместе с ней сходили на прием к детскому психологу, и тот объяснил Элле, что яростный крик является, по сути, насилием взрослого над ребенком и разрушает его психику, и имеет очень негативные последствия для него. Элла согласилась пройти несколько приемов у психолога. Встречаться с Петькой она будет, она его мать и любит сына, но мы договорились, что первое время их встречи будут проходить в присутствии кого-нибудь из нас, меня или мамы. Для того чтобы Петька чувствовал себя защищенным. Со временем он забудет о ее криках, и они смогут нормально общаться.
