– Артур? Это ты? Твой ужин протух, я бы скормила его псу, но одной репой он не наестся. У меня было предчувствие, что ты позвонишь. Насчет «Паласа», так ведь? Полагаешь, что знаешь, кто стоит за убийствами.
– Я… э-э…
– Ты позвонил вовремя, мы только что закончили сеанс. Хотели сыграть несколько мадригалов, но мой клавесин чуть-чуть поврежден при налете. Обычно я могла разрезать верхними струнами крутые яйца, но, конечно, сейчас доступен только яичный порошок. Хочешь, чтобы я пошла туда? Вечерами пророчества удаются. Туман всегда способствует эктоплазматическим проявлениям. Слышала, спектакль просто отвратный. Не можешь достать контрамарку?
– Как раз туда и направляюсь. Думаю, готов произвести арест, – шутливо заметил он.
– Могу снять информацию и по телефону, если хочешь. Уловлю вибрации в твоем голосе.
– Очень остроумно, – произнес Брайант. – Что ты знаешь о страхе перед открытым пространством?
– Это психология, дорогой, а не спиритизм. Такое случается, когда впечатлительный человек долго не выходит из дому, особенно если переживает душевный кризис. Полагаешь, твой убийца страдает агорафобией?
– Я в этом уверен.
– Тем не менее будь осторожен, хорошо? Подверженные фобиям могут быть очень опасны, когда впадают в панику. Фобии – мощные проводники агрессии. Они усиливают беспокойство. Навязчивые неврозы страха не определяют личность в целом, а проявляются лишь в ключевые моменты. Это защитная реакция от глубокой травмы, интимной близости, всякого такого.
– Похоже, эта тема тебе хорошо знакома.
– Как-то раз я изгоняла нечистую силу из знаменитого целителя. Он был без гроша и рассчитался со мной несколькими сеансами терапии. Ох, я предчувствую большую опасность.
– В виде чего?
– Войны. Невзорвавшейся бомбы. Вижу огонь, все кричат. Взрыв, Артур, страшный взрыв, который, очень боюсь, приведет к смерти одного из вас.
– Ты уверена?
– Абсолютно, как если бы это уже случилось. В известной мере, конечно, это уже случилось. Думаю, не стоит тебе идти сегодня вечером в театр.
– У меня нет другого выхода.
Со словами предупреждения в ушах Брайант повесил трубку и решительно побежал по направлению к «Паласу». Войдя в театр, он тут же направился за кулисы направо от сцены.
Он знал, что найдет нужное ему доказательство на дверной раме второго служебного выхода.
57
Жизнь в театре
– Потому что нам нужна ваша помощь, – произнесла сержант Фортрайт, остановившись на верхней ступеньке лестницы и удостоверившись, что они одни.
– Я ничего не смыслю в сыске, – взмолилась Альма Сорроубридж. – Я, слава богу, домовладелица. Я по части ночлега.
– Мистер Брайант считает, что привлечь можно любого уважаемого человека со здравым смыслом и аналитическим умом, вот я и привлекаю вас.
– Я думала, вы ушли в отставку.
– Формально я никуда не уходила. Хотя не теряю надежды, что они еще устроят пир в мою честь.
– Но почему я?
– Потому что вы самая представительная из всех наших знакомых. У вас какой вес – около семнадцати стоунов,
[25]
верно?
– Шестнадцать с половиной. С весом у меня все в порядке. Все дело в росте, я слишком маленькая.
– Дело в том, Альма, что вы сильная.
– Не такая уж и сильная.
– Как вы убираете под гладильной доской?
– Отодвигаю ее.
– Вот именно. Чего я от вас хочу, так это чтобы вы встали на верху этой лестницы и никого – никого! – не пропускали.
– А что делать, если публика начнет расходиться? Как я ее остановлю?
– Еще какое-то время из зала никто не выйдет. На всякий случай возьмите вот это. – Сержант протянула ей трость Брайанта и продемонстрировала, как вынуть из нее шпагу.
– Никогда прежде не пользовалась шпагой, – безнадежно произнесла Альма. – Чаще пользуюсь шваброй.
– Будем надеяться, что вам не придется никого ею протыкать. – Фортрайт взмахнула шпагой и убрала ее в ножны. В какой-то момент она выглядела как Дуглас Фербенкс в женском костюме. – Если кто-нибудь здесь появится, просто, ну – развернитесь. И зовите на помощь. Кто-нибудь придет на подмогу.
– Это не входит в мои обязанности, – вздохнула Альма, приноравливаясь к шпаге. – Подождите минуту, откуда вы ее взяли?
– У Артура, – ухмыльнулась Фортрайт. – Он вернулся.
– Вы хотите сказать, он здесь?
– Вот именно, он в театре. Торчал в Северном Лондоне у этой сумасшедшей из кэмдентаунского ковена – той самой, что пришла на ужин и всюду напустила полтергейстов: настояла на том, чтобы прочесть заклинание, но заглянула не в ту книженцию. Она сказала ему, что сегодня вечером будет взрыв и кто-то погибнет. Мистер Брайант считает, что до конца представления во что бы то ни стало произведет арест.
– С его стороны очень любезно было бы поведать мне, где его носило. Даже пары сменных трусов с собой не взял.
– Уверена, Мэгги Эрмитедж ухитрилась позаботиться о вашем мальчике.
– Ну, мне не удавалось.
Фортрайт посмотрела на нее неодобрительно:
– Нет, но вы бы не отказались.
– Он моя слабость, вот и все. – Она взмахнула шпагой. – Ладно, давайте сюда вашего призрака. Я на все готова.
– Что значит – он здесь? – прошептал Мэй. Он занял привычную позицию за сценой, втиснувшись в выложенную черным кирпичом нишу для быстрого переодевания. – Говоришь, он вернулся?
– Он во всем разобрался и собирается произвести арест, – взволнованно произнес Бидл. – Я могу помочь. В школе я был чемпионом по боксу. – И продемонстрировал свинг левой. – Упек учителя географии в больницу. Он накричал на меня по поводу наносных почв, ну я ему и врезал.
– Неужели? Я не подозревал, что ты на такое способен, – встревоженно ответил Мэй. – Надеюсь, обойдемся без мордобоя. Мы полицейские, а не бандиты.
– Смешно, правда? Я считал, что меня больше привлекает канцелярская работа, но оказывается, предпочитаю погоню.
– Так чего он хочет от нас? – спросил Мэй.
– Кто? – Бидл снова замахнулся, демонстрируя боксерские навыки.
– Мистер Брайант, идиот.
– Велел ровно через полчаса подойти к фойе.
– Когда ты с ним говорил?
Бидл поднес часы к свету.
– Двадцать девять минут назад.
Мэй толкнул его.
– Тогда пошли!
Они достигли конца коридора и спустились к запасному выходу, пробираясь по крытым кафелем темным вестибюлям к парадному фойе театра.
