– Прапор, – спросил я мысленно, – а когда ты разобрался, что он – это он?
– Откровенно сказать, я и не разобрался, – откликнулся Прапор в голове. – Пока он не подошел к базе и не переключил на себя весь персонал. Тупо запеленговал источник сигнала.
– А до этого он не пеленговался?
– Он не определяется в системе, забыл? Но войдя в карьер, он перестал скрываться: вышел на охрану напрямую.
– А как же ты мне советовал его пристрелить?
– Как? – Прапор дернул подбородком: – Пистолетом!
– Он же…
– Он учится, понимаешь? С каждой секундой становится более умелым. Там в карьере, скорее всего, еще не успел бы ничего сделать. А сейчас способен остановить на лету пулю.
Я посмотрел на маячивший в трех шагах впереди затылок Медбрата: сальные патлы колыхались в такт движению, протертая джинсовка ходила складками на спине… И эти его идиотские сандалии – только сейчас заметил, что левый ремешок держится на одной нитке.
Роскошь директорского этажа закончилась, теперь это был обычный коридор, в точности повторяющим оформление лабораторных этажей Сколково. Полосы ламп, перфорированные квадраты потолка… Даже двери были такие же: матовые стеклянные панели с хромированными скобами ручек. Вполне символично для финала: в подобных интерьерах началась эта печальная и поучительная история.
Кот сосредоточенно сопел, поспешив на полшага впереди меня. Полина держалась сбоку. Тяжелые, уверенные шаги Вадима догоняли сзади, но все не могли догнать.
– Куда мы идем? – спросил я для проформы.
– Вперед и вниз! – бодро ответил Медбрат.
– Зал с артефактом находится на минус девятом этаже, – снова возник голос Прапора внутри головы.
– Знаю.
– А то, что сейчас мои ребята держат там оборону, знаешь?
Вот этого я не знал. Впрочем, догадаться несложно. Охрана комплекса традиционно состоит из бойцов без нейрофонов. В помощь им группа, прилетевшая на вертолетах. Медбрат в карьере называл цифру 200 человек. Вероятно, так и есть. Но против них вся та мерзость с минус шестого…
– Прапор, ты знаешь, почему он не может убить твоих бойцов сам?
– Ему нужен визуальный контакт. Наверное… Не могу сказать точно. Он контролирует пространство вокруг себя, одновременно «ведет» тварей… Возможно, мозги просто не тянут все задачи.
Бедный Медбрат, как бы не перегрелся. Я представил на секунду: вот он резко останавливается, хватается за голову, чуть наклоняется – и вдруг череп разлетается кровавыми клочьями…
Картинка получилась настолько реалистичной, что я даже дернул руку – прикрыться от мозговых брызг. Но, к сожалению, всего лишь фантазия: Медбрат продолжал быстро, почти бегом, нестись по коридору.
Полина крепко вцепилась в мою руку. Со стороны могло бы показаться, что она шагает уверенно и целеустремленно, однако единственной ее целью было держаться рядом со мной.
Я посмотрел назад: замыкающий шествие Вадим поймал мой взгляд и широко улыбнулся. Интересно, остались ли у этих уродов человеческие эмоции? Я прекрасно ощущаю состояние Полины, легко ловлю смятенные, наполовину бредовые мысли Кота, но не улавливаю даже намека на чувства у этого существа. А они должны быть, ведь основой для биокиборгов служат человеческие тела. Что там у тебя вместо души, Сторож?
Не удержавшись, снова обернулся: гигант вышагивал весело и спокойно, сквозь распахнутую на груди куртку, как кровавая рана, проглядывала красная футболка с какой-то надписью, в разрезе ворота качалась подвеска-клык. Он помнит, что я два раза его убивал? Или это у них не считается смертью?
Коридор закончился небольшим залом, выполненным в пастельных тонах – наподобие зоны отдыха, с диванами, креслами и телевизором на стене. Медбрат, выскочив на середину комнаты, остановился и завис, типа ушел в себя. А я заметил у стены работающий кофейный аппарат. И снова обстановка напомнила прошлое: точно так же было в офисе издательства. Между прочим, именно там я последний раз пил кофе!
– Мы догоним, – сказал я за себя и Полину.
– А? – спохватился Медбрат.
– Мы догоним, – повторил я. – Кто-то еще кофе будет?
– Да вы что? – искренне удивился Медбрат. – Хотите все пропустить?
Все не все, а вот экскурсию по минус шестому я бы предпочел девушке не организовывать. Поэтому осторожно высвободил свою руку и подтолкнул Полину к дивану. Она положила автомат на столик и устало опустилась на кожаные подушки. Кот машинально проследовал за ней и осторожно присел в соседнее кресло. Да, видок у него потрепанный, взбодриться не помешает.
– А будет чего посмотреть? – поинтересовался я у Медбрата.
– Да ты что! – он всплеснул руками. – Я же иду в боги! А вы будете моими апостолами. И, кстати, я не шучу. Вы действительно сможете попробовать на себя эту роль: описать, чему были свидетелями.
– Ну кофе-то попить успеем?
– Странный ты человек, Ужас, – дернул подбородком Медбрат. – Какой-то эмоционально заторможенный. Может быть, с мозгами не все в порядке?
– Кто бы говорил, – хмыкнул я.
– И то верно, – серьезно кивнул Медбрат и потрогал нейрофон за ухом. – Ну, короче, мне некогда кофе пить. Хотите – догоняйте.
Он достал из кармана ключ-карту на толстой золотой цепи, видимо, захватил из кабинета директоров, подошел к железной двери со значком «Запасный выход» и приложил к валидатору. Прибор отрицательно пискнул.
– Вот-те на! – удивился Медбрат.
Он с укоризной посмотрел на пластиковую панель, но сделать ничего не успел: рядом мгновенно оказался Вадим. Удар ноги – дверь распахнулась со звуком пушечного выстрела. Кот вскочил как ошпаренный.
– Я с тобой! – выкрикнул он испуганно.
– Молодец! – одобрил Медбрат. – Будешь первым среди апостолов.
– Слышь, бог! – окликнул я Медбрата. – У тебя мелочи нет? На кофе.
Он некоторое время смотрел на меня, пытаясь осознать, что я сейчас сказал. А потом до него дошло: он расхохотался, порылся в карманах и сунул мне сторублевку.
– Смотри, чтоб потом вернул!
И все еще посмеиваясь, скрылся за дверью. Кот с Вадимом вышли следом.
– И что теперь?
Полина с дивана рассматривала меня в упор, и в ее глазах плавал страх вперемешку с усталостью. Под потолком мягко горели плоские блины плафонов, светло-сиреневые обои задавали тон всему помещению. И даже далекие звуки боя, доносящиеся сквозь выбитую дверь, не могли нарушить атмосферу спокойного уюта.
– Посиди здесь, – предложил я.
Она сдернула с головы бейсболку, растрепала волосы привычным движением рук, на безымянном пальце тускло блеснул камень в колечке.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила она.
