– А что если неба нет? – спросил Медбрат.
Врач не ответил, тогда он повернулся ко мне.
– Что если все это только видимость? – Медбрат показал на звезды. – Не приходила тебе такая мысль?
– У меня по физике пятерка была, – отшутился я.
– А аквариум у тебя был? – поинтересовался он.
Я покосился на Врача. Тот упорно смотрел в сторону.
– Аквариум, – повторил Медбрат. – Стекло, за ним рыбки. Потом еще одно стекло, к которому приклеен фон. С рисунком бескрайних морских глубин…
Я отвернулся к костру. Понаблюдал за бегающими по углям язычками пламени, пошевелил дрова…
– Фотошоп! – заявил Медбрат, когда я снова посмотрел на него.
И не глядя, ткнул пальцем в золотистый диск луны. А потом прикурил.
– Спутники летают, – против воли я втянулся в спор.
– Рыбки настоящие. И вода. Глубины нарисованные.
– Иди спать! – отмахнулся я.
– Нейрофоны делают в трехстах километрах от нас, – сообщил Медбрат невпопад.
– Чего? – не сориентировался я.
– Нейрофоны, – пояснил он, знаешь, такая круглая блямба, крепится на голову, и от этого хорошие люди сходят с ума…
– Он имеет в виду Железногорск, – угрюмо перебил Врач. – Там расположены производственные мощности Компании. Выращивают кристаллы для чипов.
– Только там есть условия, – веско сказал Медбрат. – Только там можно делать кристаллы. Поэтому Компания монополист.
– Это правда? – спросил я у Врача.
– Правда, – неохотно признал он.
– А почему только там можно делать кристаллы?
– Не знаю, – ответил Врач. – Видимо, это как-то связано с Курской магнитной аномалией.
– Что-то слышал…
– Крупнейшее месторождение железной руды, – напомнил Врач.
– Неизвестного науке происхождения, – добавил Медбрат. – Чудесное место. Благодаря совершенно неземному излучению.
Разговор прервался. Врач, кряхтя, наклонился над костром и принялся укладывать в затухающий огонь новую порцию дров. Хлопья искр, кружась как снежинки, полетели на небо.
Луна висела почти над самыми нашими головами. Медбрат был прав, полнолуние на подходе: луна горела так ярко, что весь склон перед рекой был будто посыпан серебристой пылью, это блестела выпавшая на травах роса.
Дорога, которая привела нас сюда, еле читалась на склоне берега, и там, где заросшие колеи спускались к воде, виднелись разбитые, покосившиеся столбы, видимо, остатки древнего моста. Куда вела дорога? Хрен ее знает. Но мне было обидно: может быть, разрушенный мост лишил нас шанса оторваться от всего этого кошмара. А за рекой уходило в ночь припорошенное лунным светом поле. Вдруг на том берегу нет ни отрезанных голов с чипами в мозгах, ни уродливых машин, ни стреляющих детей… Я потряс головой: глупости, конечно. И плотнее запахнулся в тулуп – холодало.
– И ты хочешь, чтобы мы разнесли завод Компании? – голос Врача грубо спугнул тишину.
– Я знаю, как изменить условия, чтобы они больше не могли делать нейрофоны.
– Ты смотри! – притворно восхитился Врач. – Сверхчеловек!
– Зря вы смеетесь, Виктор Александрович, – неодобрительно покачал головой Медбрат. – Источником аномального излучения служит некий артефакт – минеральное образование, найденное еще в шестидесятых годах прошлого века…
Медбрат заговорил монотонно и очень нетипично для себя, выглядело это, как будто он произносит по памяти готовый текст. Я посмотрел на него и понял, что моя догадка, скорее всего, близка к истине.
– Образование представляет собой гигантских размеров октаэдр, состоящий из кремния и ряда других неорганических соединений, точный качественный состав на данный момент определить не представляется возможным. Структура октаэдра неоднородна, однако…
– Стукни его в ухо, – попросил меня Врач.
– Дай дослушать!
– Не хрена слушать. Я туда не поеду.
Медбрат снова повторил свой излюбленный жест: поднял палец к небу.
– Я знаю, где артефакт. И я знаю, как вступить с ним в контакт.
– Давай я тебе отвезу к Ильичу, – предложил Врач. – Эта затея по его части.
– Михаил Ильич полчаса назад был подсоединен к сети, – сообщил Медбрат.
Вначале я не понял, кто и к какой сети был подсоединен, а потом понял. Но до Врача дошло быстрее.
– Не ври!
– Чего не делать? – переспросил Медбрат.
– Тут нет сигнала, – Врач резко махнул рукой в сторону. – Тут лес. Ты не можешь ничего знать!
– Сеть есть всегда, – ответил Медбрат. – Не всегда есть возможность передачи.
Спутник, понял я. Спутниковая связь… Но эта мысль возникла на периферии. В центре было одно: Ильич тоже попался! И что теперь делать? Какого хрена теперь нам делать? Кто скажет?
Я беспомощно уставился на Врача, а он не спеша поднялся и ушел в темноту.
Глава 16
Джип гарцевал по колдобинам грунтовки, и я видел, как болезненно дергается лысый затылок Кота, отмечая каждую выбоину. Точнее, передо мной дергались два лысых затылка: Кот с Врачом сидели спереди. Но по правому затылку было видно, что его владелец страдает.
Так тебе, гад, и надо, думал я, наблюдая за болезненной игрой складок на шее Кота. Загривок его был покрыт густой щетиной, слишком короткой для полноценной стрижки, но уже достаточно длинной, чтобы выглядеть неопрятно. Я машинально почесал бороду.
Все мы заросли за эти дни. Вон и у Врача седая поросль явственно обозначила обширную лысину. Пора бы уже найти какое-то пристойное место с горячей водой, отмыться – побриться… Причем такое место, чтобы не задавали вопросов четырем пропахшим дымом мужикам и одной пропахшей дымом женщине.
Лес по бокам дороги сменился кустарником, потом и кустарник пропал, мы выскочили на засеянное какой-то сельхозкультурой поле. Кукуруза, похоже: трудно определить, еще толком ничего не взошло. Насколько я помню вчерашний путь, за полем должна быть относительно пристойная асфальтовая дорога. Вот только куда она ведет? Тяжеловато передвигаться по России-матушке без навигатора. Хотя ими уже и не пользуется, наверное, никто – нейрофоны успешно вытеснили из обихода другие гаджеты. Но есть надежда, что по мере удаления от Москвы популярность нейрофонов все-таки снижается. Если попадется магазин автозапчастей или заправка, можно попробовать купить хотя бы традиционную бумажную карту.
Главное, чтобы не признали никого. Ильич сказал, что им удалось стереть из сети всю информацию о нас. А если восстановили? Хотя, по словам того же Ильича, такая мощная обработка данных с нейрофонов была возможна только в Москве, да и то до тех пор пока мы не разгромили центр. Теоретически в области опасаться нечего, даже если предположить, что наши рожи снова висят в списке разыскиваемых.
