– Спрячь пистолет и объясни, что случилось! – крикнул я, перекрывая звон в голове.
– Привести их мог только он, – не удостоив меня ответом, пояснила она Айболиту. – Либо специально, либо в нем какой-то датчик. Сейчас быстро сканируем его с ног до головы. Если он чистый, мне приказано его пристрелить.
Айболит ни слова не говоря подскочил ко мне, вздернул за шиворот и потащил к выходу. Полина отступила, пропуская нас. Ноги не слушались, я ковылял как на ходулях, только чудом сохраняя равновесие. Споткнулся о высокий порог, но Айболит не дал мне упасть.
В узком сводчатом коридоре пахло сыростью и канализацией. Покрытие пола очень походило на притоптанную землю. Айболит держал меня перед собой на вытянутой руке. Полина шла сзади, подсвечивая нам в спину, отчего бесформенные тени припадочно мотались по стенам. По бокам в глубоких нишах виднелись железные двери. По стене тянулся кабель с белыми шишками неработающих плафонов. Матовое стекло в пластиковой сетке – такие лампы продавались в ОБИ, очень странно было видеть их здесь, в средневековом интерьере. Коридор вывел к перекрестку, Айболит уверенно дернул меня направо. Тени, помедлив, метнулись следом. Еще один поворот – меня втолкнули в арку, и я, не успев сгруппироваться, от души приложился лбом о металл. Айболит крутанул блестящий круг и распахнул дверь.
В проеме висело какое-то покрывало… нет, не покрывало: луч фонаря занырнул в нишу, и я увидел что-то наподобие елочной мишуры, сквозь которую пробивался едкий синий свет. От сквозняка мишура еле слышно позвякивала.
Раздвинув этот странный полог, я увидел точно такую же комнату, как и та, из которой мы вышли. Но только стены, пол и потолок были выложены металлическими квадратами, как плиткой. Длинный стол, уставленный батареей приборов, тянулся по периметру помещения. Вереницы экранов пестрели окнами программ – графики, разноцветные картинки, бегущие ряды цифр – мониторы служили единственным источником освещения. Посреди комнаты внутри шара из металлической сетки стояло кресло, очень похожее на стоматологическое.
Айболит подтолкнул меня к клетке, распахнул дверцу и толкнул внутрь.
– Садись в кресло, – велел он.
Полина отступила в сторону, чтобы держать меня на прицеле. И тут я замер: рядом с ней, на столе, на круглом металлическом блюде поблескивала стеклянная колба, установленная на железном ящике, а внутри колбы находилась уже однажды виденная мной человеческая голова. Неужели та же? Я пригляделся, насколько позволяло адское освещение – нет, не та: тоже белая до синевы, тоже иссеченная морщинами, но в этом лице явственно угадывались женские черты. И нейрофон был с другой стороны; плетеный пучок проводов, тянущийся от него, напоминал хвост волос, кокетливо собранный над ухом. От увиденного затошнило.
– Ты оглох, что ли? – визгливо проорал над ухом Айболит. – В кресло сел!
Я сделал шаг, зацепился ногой за толстый кабель на полу и рухнул на кожаную обивку. Кресло самортизировало, слегка скрипнув.
– Садись! – снова скомандовал Айболит.
Это было даже не кресло, а что-то наподобие анатомической кровати: под моим весом оно распрямилось, и я оказался практически в горизонтальном положении. Голова провалилась в подголовник, как будто в воду ушла, обивка вздыбилась с боков, в поле зрения остался только потолок, видимый через ячейки железной клетки.
– Есть? – услышал я выкрик Полины.
Очень мне понравилось, что в вопросе ее прозвучала личная заинтересованность. Все-таки, наверное, не хочется в меня стрелять.
– Погоди! – откликнулся Айболит от стола. – Не так быстро, милая…
Он возился там, сбоку, чем-то пощелкивал, что-то набирал на клавиатуре. А я лежал, разглядывая отсвечивающие синим металлические квадраты на шатре потолка, и думал о том, что всего несколько дней назад была у меня обычная, ничем не примечательная жизнь: ходил на работу, возвращался домой, смотрел телевизор… и из чрезвычайных происшествий было только то, что кофе иногда забывал с плиты снять.
– Ага! – заорал Айболит.
– Нашел?! – с надеждой вскрикнула Полина.
Я хотел подняться, но в кресле было так удобно, да и голова все еще не пришла в себя после их отравы. Шли бы они все, сволочи! Убивать не будут, ну и ладненько. Я даже глаза закрыл, чтобы не видеть этой электрической синевы. И тут же в голове прозвучал голос… нет, не то чтобы прозвучал и не то чтобы голос… как будто внутри моих мыслей вдруг сформировался какой-то чужеродный предмет, и предмет этот оказался двумя словами: «Убей меня». Я открыл глаза – эффект сразу пропал. Снова зажмурился. И опять: «Убей». «Где ты?» – подумал я в ту сторону, откуда пришли чужие мысли. «На столе. Просто отключи питание под колбой». «Не могу, – отозвался я. – Ты же видишь…»
– Эй! Эй, парень! Не отключайся!
Окрик сорвал контакт. Прямо надо мной склонилось лицо Айболита, морщины на его лбу ходили ходуном, как волны в шторм, а волосы просвечивали фиолетовым оттенком.
– Как его зовут-то? – он посмотрел в сторону.
– Не знаю, – отозвалась Полина.
– Вот-те раз! – озадачился Айболит и снова повернулся ко мне: – Тебя как зовут?
В его дыхании присутствовал явственный запах табака.
– Петя, – назвался я. – Закурить дай.
– В лаборатории не курят, – сочувственно ответил он. – Приходи в себя, Петя. И снимай куртку.
– Зачем это?
– Маячок в тебе сидит. Чудо враждебной техники.
– Да ладно! – я сел в кресле, чуть не ударив Айболита головой. – Где?
– Раздевайся, раздевайся!
Полина стояла у стола, глядя в один из мониторов. Мне показалось, что она специально не смотрела на меня. Стыдно, красавица? Правильно! Я скинул куртку, Айболит взял мою левую руку, вытянул, прошелся пальцами от локтя вверх. Голова в колбе выглядела мертвой, глубоко запавших глаз было не видно – под бровями зияли черные провалы.
– Стоп! – скомандовала Полина.
– Где? – пальцы Айболита замерли.
– Мизинец. Правый.
Айболит оставил на моей руке один палец. Медленно повел вверх.
– Еще чуть выше, – руководила Полина, вплотную придвинувшись к экрану. – Еще. Вправо. Блин, да вправо же! Вот, все – замри!
Айболит достал маркер, сдернул зубами колпачок и поставил на моем плече жирную черную точку.
– Пошли ко мне! – сказал он.
Я накинул куртку и выбрался из клетки. Посмотрел на Полину, она не выдержала, отвела глаза. Захотелось дать ей подзатыльник. Но я сдержался, вместо этого крепко ухватил ее за локоть и повернул к колбе с головой.
– Ну и чем вы отличаетесь от них?
– Тем, что хотим все это прекратить!
Она резко вырвалась и вышла в коридор. Айболит мягко подтолкнул меня к двери.
– Этого колобка, – сказал он, – мы утащили из одной их лаборатории. Ему ничем нельзя помочь. А нам он действительно нужен. И если уж на то пошло, колобок уже давно не человек.
