— Чем держаться, товарищ полковник? — не удержался Чижевский.
— Чем можем. Ладно, капитан. К утру здесь сосредоточится бригадная группа в составе двух батальонов и эскадрона. Батарею я тоже переброшу сюда. Большего сделать пока не могу. Сам понимаешь… Дальнейшее — уже прерогатива командования. Но недавно было твердо обещано, что сюда в самое ближайшее время начнется переброска сил. Лишь не указано, куда именно и каких. Командование в районе железной дороги я принимаю на себя. Основной бой примем чуть дальше. Я там уже наметил позиции. Твоя задача — продержаться на выбранном рубеже хотя бы до полудня. Впереди тебя будут действовать кавалерийские разъезды. Они же обеспечат наблюдение за флангами. Задача ясна?
— Так точно! — вытянулся Чижевский.
Все хорошее из услышанного принадлежало будущему. Пока же предстояли бои при неблагоприятном соотношении сил, но тем не менее на душе стало легче. Все не в одиночестве, а на миру и смерть красна.
Капитан машинально прикинул. Мобилизация — минимум месяц. Пока новые части добьются хоть какой-то слаженности, из аморфных образований превратятся в боевые единицы, времени пройдет немало. Пусть даже костяком послужат бывшие фронтовики Великой войны, а уж в отставных офицерах недостатка вообще не предвидится. Как достаточно и генералов, выкинутых из армии в свое время за ненадобностью или по одному подозрению в контрреволюционности. Зато налицо явно будет нехватка техники. Новая практически не выпускалась, старая превратилась едва не в хлам. Та же авиация, к примеру, представляла набор летающих гробов большей частью времен той же войны.
Но части первой очереди могут появиться на фронте в течение недели. Какие-то раньше, какие-то позже, тут уже исключительно вопрос переброски. Казаки… Вот с ними не ясно. Просто отрадно знать, что Краснов решил вступить в войну, переборов казачий сепаратизм.
— Сколько у тебя людей?
— Штыков — сто пятьдесят три. Плюс два офицера и пулемет. Рота понесла потери…
— Ничего. С первым пополнением доведем до штата. В Смоленске и других городах призыв начат с полудня. Теперь лишь вопрос времени…
А что в военном деле не связано со временем?
3
Хорошая погода на войне радует далеко не всегда. Легкий, градуса три, морозец, ясное небо, а в нем — стрекочущий чужой самолет.
— «Поте», — машинально заметил капитан.
Он старался следить за военной техникой, особенно той, что состояла на вооружении потенциальных противников.
— Что? — не понял Тертков.
— Говорю, самолет марки «Поте». Французский разведчик. Но Польша производит их по лицензии. Двухместный, может нести бомбы.
— Ааа… — протянул комиссар. — Думаешь, отбомбится?
— Не обязательно. Скорее всего, они просто определяют расположение наших позиций. Сверху-то все видно. Потеряли нас вчера, вот теперь и намечают, где мы их ждем и где лучше нас атаковать. В общем, хреново. Нам бы сейчас дождичек, да с оттепелью, чтобы поляки увязли в распутице. Вообще, им бы лучше подождать до теплых дней, и уж тогда воевать. Что-то поспешили. Март месяц, несколько дней, и поневоле возникнет пауза. Не понимаю. Да ладно.
Он говорил, а сам следил за небольшим от расстояния самолетиком. Достать его из винтовок проблематично, пусть летит, раз помешать не получается.
Сверху заметили позиции роты, и разведчик в вышине стал описывать круг. Солдаты старательно наблюдали за вражеской машиной. Многие из них вообще впервые видели самолет. Мало их было у молодой республики, чего уж там! А тут еще и чужой!
— Плохо, — Чижевский закурил. — Сейчас отметит, что на флангах никого. Я бы на месте поляков вообще пустил в дело конницу. Хороший кавалерийский рейд, благо с воздуха есть возможность наметить безопасные дороги…
Он невольно покосился на раскинувшееся впереди поле. Дорога разделяла заснеженную целину почти пополам. Железнодорожная ветвь шла чуть правее. Там же, на правом фланге, раскинулся довольно обширный лес. Зато слева никаких естественных преград на пути противника не имелось. Если не считать порядком изрезанной местности и глубокий снег повсюду. А главное, отсутствие войск и справа, и слева. Одни кавалерийские разъезды, способные заметить неприятеля, но не способные его удержать.
— Улетает! — радостно оповестил комиссар.
Он явно побаивался бомб. Неприятно сидеть в неглубоком окопе да ждать летящего с небес подарка.
— Сейчас будет высматривать, что творится в нашем тылу. — В отличие от Терткова, никакой радости капитан не испытывал. Все равно главные события развернутся на земле.
— А вот это уже к нам, — Чижевский кивнул на стремглав несущегося прямо по дороге всадника. — И даже новости могу предсказать. Наверняка обнаружили поляков. Офицеров ко мне!
В предположениях капитан оказался прав. Разъезд обнаружил противника на дороге километрах в шести. Не меньше полка, прежнего ли, иного, идущего с положенным охранением да с собственной кавалерией, не позволяющей сблизиться и рассмотреть все получше.
— Шесть километров — это часа полтора, — прикинул Чижевский. — А нам надо продержаться до полудня. Итого — от силы час боя. Может, вообще обойдется. Но надеяться на это не советую.
Опять затрещал мотор в вышине, извещая о возвращении разведчика.
— Час — это немного, — бодро отозвался Мельчугов. — Да еще пока в боевой порядок развернутся…
— Продержимся, — согласился Чижевский. — Главное — чтобы после разведки в обход не пустились. А в лоб мы их немного задержать сумеем.
От самолета отделились две точки, полетели к земле.
— Бомбы!
Но летчики бомбили с высоты, опасаясь снизиться пониже, и смертоносные снаряды упали впереди позиции. Дважды взметнулся вверх снег, перемешанный с дымом, по ушам хлопнуло, и все. Даже в донесение не вставишь.
Зато где-то позади и левее сухо хлопнуло несколько отдаленных винтовочных выстрелов. Но никакого гонца с той стороны видно не было: проводная связь, протянутая от станции, тоже пока молчала, и приходилось терпеливо ждать, выполняя последний приказ.
Наконец едва не на горизонте, с высоты видно было далеко, показалась походная колонна. И сразу Чижевского позвали к телефону.
— Капитан, там польская кавалерия обходит с левого фланга, — сразу без предисловий сообщил комбриг. — Минимум два эскадрона. Собирай людей и отходи. Удачи!
— Построить роту на дороге! Уходим!
Но перед маршем оглядел солдат и не удержался от краткой инструкции.
— Движение осуществляем по дороге. На случай атаки кавалерии твердо запомните главное: им сильно будет мешать снег. Ваша же задача — стрелять залпами исключительно по команде. В случае опасного движения противника во что бы то ни стало держать строй. Запомните: от лошади не убежишь. Порубят всех со спины. Для кавалеристов это мечта. Зато пока мы вместе, никто нас не возьмет. Сильно не растягиваться. Команды слушать беспрекословно, — и хоть не полагалось, добавил: — С Богом!
