Однако внимательное чтение Лев 18:18 с учетом контекста заставляет серьезно усомниться в таком понимании. Ключевая фраза здесь – «…женщины вместе с сестрой (буквально «к сестре». – Р. Д.) ее» (iššâ el-ăḥōtāh). Относится ли здесь слово «сестра» к кровным родственникам (и тем самым запрещаются определенные инцестные полигамные отношения) или вообще к любым женщинам (и тем самым запрещается всякое многоженство)? Следующие восемь аргументов – семантические, синтаксические, литературные, контекстуальные и богословские – убеждают меня в правильности второй из этих возможностей.
[703]
Во-первых, в других местах ВЗ фраза «…женщина вместе с сестрой ее» (iššâ el-ăḥōtāh) всегда, все восемь раз, используется идиоматически в смысле «одна (вдобавок) к другой» и никогда не относится к сестрам в буквальном смысле слова.
[704] Мужской эквивалент фразы, îš el-āḥîw («мужчина вместе с братом своим»), встречается в ВЗ двенадцать раз и всегда в идиоматическом ключе со значением «один к другому», «друг к другу».
[705] Поэтому не стоит переводить iššâ el-ăḥōtāh буквально, если только контекст не требует отхода от обычного идиоматического употребления.
[706]
Во-вторых, если бы в Лев 18:18 речь шла о двух родных сестрах, естественно было бы избежать двусмысленности, использовав союз wĕ («и») вместо предлога lĕ («к»). Получилось бы: «…жены и сестры ее» (а не «…к сестре ее») – аналог фразы «жена и дочь ее» в предыдущем стихе (и 20:14), где действительно описываются отношения между близкими родственниками. Почему же автор не использовал выражение, которое было у него под рукой и указывало на отношения внутри нуклеарной семьи? Думается, этот факт также свидетельствует против буквального понимания iššâ el-ăḥōtāh (как и всюду в ВЗ).
В-третьих, хотя полагали, что слово āḥôt («сестра») в Лев 18:18 должно относиться буквально к сестре, поскольку оно имеет данный смысл в других стихах Лев 18 (например, стихи 12–13),
[707] «в других местах Лев 18 мы находим āḥôt, а не iššâ… ăḥōtāh, как в стихе 18. Судя по всему, отождествлять эти филологически разные выражения было бы ошибкой».
[708] Одно дело – идиома, и совсем другое – прямые указания на действительных сестер в более ранних стихах Лев 18.
В-четвертых, следует оспорить мнение ряда ученых, что буквального соотнесения с родными сестрами (стих 18) требует непосредственный контекст: мол, контекст-то говорит о родственных узах и касается темы инцеста (стихи 6–17). Эти толкователи не учитывают особенности литературной структуры Лев 18. Как показывает литературный анализ, выполненный Анджело Тосато, стих 17 и стих 18 относятся к разным разделам. Лев 18:18 нельзя относить к запретам на инцест в стихах 6–17, ибо эта заповедь – часть общих запретов на незаконные сексуальные отношения в стихах 18–23.
[709] Тосато показывает, что такой вывод можно сделать из структуры предложений и содержания заповедей в обоих разделах. В Лев 18:7–17 каждый стих начинается со слова «нагота» (erwat), а в качестве ключевого элемента содержит отрицательную частицу с имперфектом: lō tĕgallēh («не открывай»). Напротив, в Лев 18:18–23 каждый стих начинается с соединительного вава и какого-то иного слова, чем erwat, а заканчивается отрицательной частицей с имперфектом иного глагола, чем tĕgallēh («открывать»). Иными словами, первая серия заповедей (стихи 6–17) представляет собой запреты на сексуальные отношения между определенными категориями родственников, а вторая серия заповедей (стихи 18–23) охватывает более широкий спектр сексуальных запретов, не связанных темой родства.
В-пятых, дополнительное указание на соотнесенность стиха 18 с иным разделом, чем стихи 6–17, состоит в том, что практически все запреты на инцест в стихах 6–17 завершаются именным предложением, объясняющим причины запрета личностью запрещенного человека (стихи 7, 8, 10, 12–15, 17; единственное исключение – стих 9). Стих 18 (наряду со стихами 19–23) не содержит подобного объяснения, которого следовало бы ожидать, если бы эта заповедь относилась к теме инцеста.
В-шестых, на то, что стих 18 не относится к законам об инцесте (стихи 6–17), указывает и наличие временного ограничения (в отличие от постоянных заповедей в стихи 6–17). Запрет брать себе iššâ el-ăḥōtāh действует лишь при жизни первой жены. Напротив, запреты, связанные с кровным родством, не содержат временных ограничений. И я не считаю убедительной гипотезу, согласно которой стих 18 помещен в литературной близости со стихами 19–20 лишь потому, что эти стихи (в отличие от стихов 6–17), затрагивают преходящие условия. Непонятно, почему инцестные отношения (стихи 6–17) – более или менее постоянны, чем прелюбодеяние мужчины с женой другого мужчины (стих 20). Поэтому, вопреки некоторым комментаторам, не стоит воспринимать стих 18 как своего рода двуликого Януса, одним лицом обращенным к запретам на инцест, и другим – к запретам последующим.
[710]
