Лев 18:22 и 20:13 показывают точку зрения Бога на гомосексуальную практику: она есть tôēbâ («мерзость»). Как мы уже сказали, это слово дважды используется (в единственном числе) по отношению к гомосексуальным действиям и еще четырежды в Лев 18 (во множественном числе) по отношению к сексуальным грехам в целом (включая гомосексуальные), упомянутым в этой главе (стихи 26–27, 29–30). Больше нигде в Книге Левит оно не встречается. Основной смысл слова tôēbâ – «нечто мерзкое, гнусное, противное».
[565] Тот факт, что в списке конкретных запретов на сексуальные акты в Лев 18 оно появляется лишь в связи с гомосексуальными отношениями, показывает, насколько отвратительными считались эти отношения. Более того, во всем Пятикнижии единственный запрещенный сексуальный акт, с которым прямо связывается слово tôēbâ, это гомосексуальная связь.
Некоторые ученые полагают, что tôēbâ относится лишь к иудейской обрядовой нечистоте, а потому связана с обычаями языческих народов – ритуальной нечистотой и культовой проституцией – которые оскверняют святилище в обрядовом смысле. В частности, есть мнение, что гомосексуальность осуждается лишь из-за своей ассоциации с идолопоклонническими культами плодородия, а не как плохая сама по себе.
[566] И будто бы осуждение гомосексуальной активности как «мерзости» основано лишь на культовых/обрядовых соображениях, а не на универсальных нормах морали и этики.
[567] Однако судя по употреблению слова tôēbâ в Торе и других книгах ВЗ, смысл часто не ограничивается ситуацией культа и обряда. Рассмотрев случаи его употребления, Питер Харленд правильно заключает: слово «обозначает нечто абсолютно несовместимое с волей Бога, который смотрит на это с отвращением и считает злом».
[568] Как мы покажем, в случае с гомосексуальной активностью речь идет далеко не только о связи с культовыми практиками соседних народов.
Прежде чем переходить к узким и широким контекстам употребления слова «мерзость» в библейских отрывках, касающихся гомосексуальной практики, отметим, что «попытка возложить только лишь на Библию ответственность за посрамление гомосексуальности не отражает реального положения дел».
[569] Джозеф Дженсен подытоживает факты, свидетельствующие об отрицательном отношении к гомосексуальности в древней Месопотамии (подробнее см. выше):
Именно в «толерантной» Месопотамии гомосексуалов впервые прозвали «псами» (в ВЗ такой случай всего один, Втор 23:19 (СП 23:18), причем здесь контекст культовый) и сочли «недомужчинами». Именно в ней через трансвестизм и другие средства (например, символическое несение веретена) он превращался в пародию на женщину. Именно в ней считалось, что проклятьем богини Иштар он превращен из мужчины в женщину.
[570]
Примеры из среднеассирийских и хеттских законов, касающиеся наказаний за гомосексуальное поведение (см. выше), подтверждают мысль Дженсена. С учетом такого подхода к гомосексуальности в древних ближневосточных текстах, едва ли возможно объяснить Моисеев запрет на гомосексуальность единственно лишь попыткой поставить ритуальный заслон от культового идолопоклонства.
Ученые, связывающие запрет на гомосексуальную практику только с идолопоклоннической культовой проституцией соседних народов, используют два основных аргумента (помимо ссылки на термин tôēbâ).
[571]
Первый аргумент: в Лев 18 запрет на гомосексуальные связи идет сразу за запретом отдавать детей Молоху (18:21), а значит, гомосексуальная практика связывалась с идолопоклонством. Однако аргумент не работает. (1) В Лев 20 данный запрет не следует за упоминанием о приношении детей, а помещен между запретами на инцест и скотоложство (20:14–16). (2) Как считают многие ученые, отдавать детей Молоху было нельзя не только из-за идолопоклонства, но и поскольку это угрожало святости семьи или, иначе говоря, поскольку почитание Молоха имело сексуальный аспект: «Культ Молоха… включал сексуальный элемент, а потому считался tôēbâ; именно из-за сексуального аспекта данный культ оказался в списке преступлений в Лев 18, а не из-за идолопоклоннического элемента».
[572]
