В ответ на феминистскую деконструкцию темы духовного блуда у Пророков в целом и в Иез 23 в частности уместно процитировать Моше Гринберга. Его слова не только обосновывают его собственный подход, но замечательно выражают мои собственные ощущения от радикального феминистского проекта:
Без сомнения, подобные толкования отражают боль и возмущение феминисток, которые ищут в Писании отражение собственного взгляда на реальность и находят Оголу и Оголиву. Их феминистский проект, пропагандирующий новую женскую реальность, неизбежно идет вразрез с Писанием: ведь Писание порождало реальность, от которой они хотят отказаться. По сути, феминистки ругают не то, что текст означал для его авторов и его аудитории, а то, что он означает в нынешних условиях… Феминисткам нужен текст, который отражает их идентичность, а Иезекииль для этой цели не подходит. Поэтому они всячески обличают его андроцентризм с позиции современных ценностей, современной психологии и современной антропологии.
Независимо от того, хотят ли феминистки спасти Писание или разделаться с ним, они выносят оценочные суждения. Они одобряют или осуждают, хвалят или ругают. Они хотят создать новую гендерную реальность.
Их проект глубоко отличается от (дон-кихотского?) историко-филологического поиска первоначального, контекстуально обусловленного смысла Писания, которому посвящен данный комментарий. Поэтому на последующих страницах столь же мало отсылок к феминистской критике, сколь и на предыдущих страницах.
[1323]
Коррин Паттон дала вдумчивый ответ на феминистскую критику в адрес Иез 23 и других библейских текстов, возвещающих наказание Израилю за духовный блуд.
[1324] Как и у Гринберга, богословские предпосылки Паттон очень далеки от феминисткой критики. Под ее словами я готов подписаться: «Я рассматриваю данный текст (Иез 23. – Р. Д.) как часть канона и не разделяю феминистских стратегий прочтения, лишающих его авторитетного статуса».
[1325] Паттон отмечает, что подобные феминистские штудии «категорически отвергают понимание этого текста лишь как метафоры, обусловленной историческими событиями» и по большому счету не пытаются определить, что это за события. Изучив исторический контекст Иез 23, Паттон делает вывод: «Никакое бытовое издевательство здесь не поощряется, и ученые, учителя и проповедники должны неустанно напоминать несведущим читателям, что такая интерпретация ошибочна». Ведь «богословская цель отрывка состоит в том, чтобы Яхве не был обманутым мужем, то есть посрамленным, беззащитным и бессильным богом… Здесь говорится о Боге, который дает надежду на исцеление и искупление после любых трагедий, даже изнасилований и увечий военного времени».
[1326]
Некоторые ученые пытаются доказать, что тема прелюбодеяния в пророческих обличениях имеет в виду неверность Завету в связи с культами плодородия. Однако речь идет не только о ритуале, но и о нарушении Завета с Яхве. Например, говоря о тяжбе Яхве со своим народом Израилем, пророк Осия (VIII век до н. э.) перечисляет «прелюбодейство» вместе с другими нарушениями второй части Декалога (Ос 4:2). Пророк Иеремия называет жителей Иудеи «откормленными и похотливыми жеребцами; каждый из них ржет на жену другого» (Иер 5:8), а в последующей великой «храмовой проповеди» и других местах относит прелюбодеяние к преступлениям Иудеи, которые нарушают Завет со Всевышним (Иер 7:8; ср. 13:27; 29:23). В своем обличении Иерусалима пророк Иезекииль упоминает обрядовые и социальные нечестия, а в одном отрывке перечисляет такие сексуальные грехи, как прелюбодеяние и инцест с матерью, снохой и сестрой (Иез 22:9–11; ср. 33:26). У Малахии мы также находим весть о наказании свыше за прелюбодеяние (причем явно в контексте грехов, не связанных с культом): «И приду к Вам для суда и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту» (Мал 3:5). Вывод Кэрролла Штульмюллера представляется обоснованным: «Религиозный Завет дает трещину, когда Израиль нарушает в своей секулярной жизни аподиктические законы… Многие секулярные преступления осуждаются как безнравственные сами по себе и безотносительно культа… Пророки обличали всякое прелюбодеяние и всякую проституцию».
[1327]
А вот отрывок, который называют одним из «рубежей в истории нравственности, – в плане отказа подходить к мужским сексуальным грехам снисходительнее, чем к женским».
[1328] Осия сообщает волю Божью: «Я не буду наказывать (лишь) дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами ходите к блудницам и с храмовыми проститутками приносите жертвы; тем самым невежественный народ гибнет» (Ос 4:14).
[1329] Здесь не отменяется запрет на прелюбодеяние (или кара за него): лишь сказано, что мужчины столь же ответственны за верность брачным обетам, сколь и женщины.
[1330] Данный отрывок опровергает тезис о двойной морали ВЗ в области сексуальной нравственности.
