Случай с оклеветанной невестой (Втор 22:13–21). Согласно этой заповеди, если мужчина женится и ляжет с женой, а потом «возненавидит» (śānē) ее и станет распространять о ней ложные слухи («худую молву»),
[1285] – мол, взял ее не девственницей, – родители женщины должны принести старейшинам к городским воротам «доказательство девственности» (bĕtûlîm, то есть испачканную кровью брачную простыню).
[1286] В этом случае мужа «вразумляют» (yāsar),
[1287] штрафуют на сто сиклей серебра (которые выплачиваются отцу женщины) и запрещают разводиться с ней «во всю жизнь свою». Если же обвинение справедливо, женщину должны побить камнями у дверей отцовского дома: «…ибо она сделала срамное дело среди Израиля, блудодействовала в доме отца своего; и так истреби зло из среды себя» (Втор 22:21).
[1288]
В ситуации, когда мужчина оклеветал невесту, штраф в сто сиклей – вдвое больше обычного калыма (ср. 28–29) – показывает, что у заповеди есть финансовый аспект. Согласно другим древним ближневосточным законам, при нарушении договора тестем (т. е. если дочь не отдана в супруги) жених имеет право затребовать сумму, вдвое превышающую брачное приношение.
[1289] По-видимому, нарушение договора предполагается и в ситуации, когда невеста не девственница (см. стихи 28–29). Если муж оклеветал невесту, его штрафуют на сумму, которую пришлось бы выплатить тестю в случае справедливости обвинений. Судя по тому, что штраф выплачивается отцу девушки, он считается пострадавшей стороной.
Однако санкции не ограничиваются финансовой компенсацией. Распространяя худые слухи, муж «оклеветал деву Израилеву» (стих 19). Отныне закон запрещает мужу разводиться с женой, которую оклеветал, и тем самым обеспечивает ей социальную и экономическую безопасность. В обществе, в котором муж относительно легко мог дать развод жене (хотя это и противоречило воле Божьей: см. главу 9), «данный запрет следует рассматривать как наказание мужу и защиту жены. Таким образом, девушка также считается пострадавшей стороной… Наказание клеветнику состоит в том, что он должен обеспечивать женщину всю оставшуюся жизнь».
[1290]
Если же невеста виновна, она тяжело согрешила. На это указывают несколько обстоятельств. Во-первых, за данный грех полагается смертная казнь. Во-вторых, женщину должны казнить все мужи города. Стало быть, она сделала плохо не только мужу и отцу, но и социальному устройству всего общества.
[1291] На всю общину легло бесчестье.
[1292] В-третьих, ее поступок назван словом nĕbālâ. Так именуются серьезные акты непослушания, угрожающие общественному порядку.
[1293] В-четвертых, сказано, что женщина «блудодействовала» (zānâ) в доме отца своего (т. е. под его юридической защитой). В-пятых, существенна формула в стихе 21: «И так истреби зло из среды себя».
Закон не уточняет, когда имел место добрачный секс: до или после обручения. Поскольку глава содержит предписания на случай и того, и другого, имеются в виду обе возможности. Наказание носит гораздо более строгий характер, чем за добровольный добрачный секс с незамужней и необрученной девушкой (см. ниже): как если бы речь шла об измене со стороны замужней или обрученной женщины. Но почему ситуация уравнивается по строгости с прелюбодеянием, хотя секс мог иметь место до обручения? По-видимому, смысл состоит в следующем: даже если секс имел место до обручения, девушка утаила его от мужа, а в таком случае ситуация рассматривается как секс после обручения. Сам по себе добрачный секс – грех серьезный, но за него не казнили. Смертная казнь вводилась из-за обмана и ложных притязаний на добрачную чистоту: женщина вышла замуж, не признавшись, что она уже не девственница.
[1294]
