– Вот ты, Катерина, думаешь, что я конкретный такой браток? И к романтике не способен, – разглагольствовал Серж, почесывая чихуахуа за ухом. – И ты права, лихие 90-е из жизни не вычеркнешь.
Она пожала плечами:
– Ну, иногда это оказывается даже кстати. Ты так ловко управился с охранниками. Все-таки численный перевес был на их стороне. Не ожидала. Ты – настоящий герой!
Серж удовлетворенно кивнул.
– Да, я такой. Но ничто человеческое мне не чуждо. Я поэзию люблю. Стихи всякие – когда читаю, прямо душа разворачивается.
Это был уже перебор.
Романтический Катин настрой сдулся, как воздушный шарик.
Ей даже стало немного обидно.
Так давно никто не нравился.
И вот она стала по-настоящему интересоваться Сержем.
Но он перегнул палку. Все испортил, и…
…Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать…
Она махнула рукой и звонко продолжила:
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня…
Кате казалось, что цитирование Пушкина – банальнее не бывает.
В школьной программе это было обязательным: учить наизусть письмо Татьяны Евгению Онегину.
Пушкин совершенно справедливо занимает главное место в пантеоне классиков русской литературы. Он придал разговорному русскому языку поэтическую форму. И сделал это гениально! Строки его поэзии полны легкости, изящества, экспрессии – и вместе с тем они очень просты. Да их и наизусть учить не надо. Стоит только раз прочесть или даже услышать – и они сами впечатываются в память.
– Хотите – буду от мяса бешеный – и, как небо, меняя тона – хотите – буду безукоризненно нежный, не мужчина, а – облако в штанах!
Катя прикусила губу, пытаясь вспомнить, входило ли это стихотворение Маяковского в школьную программу.
Тем временем Серж не унимался:
Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть – счастье.
Подойду и скажу: «Здравствуй,
Я люблю тебя». Это сложно…
Нет, не сложно, а трудно…
Очень трудно любить, веришь?
– Роберта Рождественского точно в школе не проходили, – пробормотала Катя.
Ей стало казаться, что она видит Сержа совершенно другими глазами.
Это было невероятно! Думать, что знаешь человека как облупленного – и вдруг осознать, что у него такой широкий круг интересов! И что поэзия в нем занимает значительное место! Не современная поэзия! Не гаджеты, не селфи – а стихи!
Потом еще был Есенин, которого Катя узнала.
И Евтушенко, которого она не узнала.
Ахматова, Цветаева, Лермонтов, Байрон…
Серж читал стихи без остановки.
Должно быть, не выдержав мощного напора поэтической энергии, чихуахуа села на пол по центру кухни и жалобно завыла. Возможно, она намекала людям, что пора сделать паузу. А может, так выражала свою взволнованность…
– Фантастика! – восхищенно выдохнула Катя, глядя на Сержа с нескрываемым обожанием.
Серж скромно потупился.
– Просто у меня бабушка была библиотекарем. Она меня к этому делу и приобщила.
– Неожиданно!
– Я поэтому и магазином книжным занялся. Чтобы ее порадовать. На небесах.
При воспоминаниях о бабушке на глаза Сержа навернулись слезы.
Он всхлипнул, Катя подошла к нему, провела рукой по стриженой голове. Серж поймал Катину руку и задержал в своей. Катя вздрогнула от его прикосновения, как от удара электрического тока…
Через секунду они уже целовались, срывали друг с друга одежду, пытались добраться до спальни и понимали, что это, наверное, у них уже не получится…
«Или Серж очень хороший любовник, который угадал про мое тело все и сразу, или я просто хотела его до безумия, – подумала Катя, когда к ней вернулась способность мыслить. – Но это, наверное, третье потрясение за сегодняшний вечер».
Они лежали на матрасе, лениво целовались, придумывали друг другу смешные прозвища, улыбались, дразнились.
– Мне с тобой очень хорошо, – призналась Катя, восхищенно разглядывая мускулистое тело Сержа.
– Сейчас будет еще лучше, – пообещал Серж, хитро прищурившись.
– Еще? Нет, давай отдохнем! – взмолилась Катя.
– Давай. Я кофе сделаю. Или чай. Я быстро!
Он ушел на кухню. А Катя стала собирать разбросанную по полу одежду, сначала свое платье, потом джинсы Сержа.
Когда она подняла кожаную куртку шефа, к ее ногам покатился небольшой предмет.
И у Кати потемнело в глазах.
Это была та самая статуэтка, которую она так долго искала!
Тот самый рыжий щеночек голден ретривера, исполняющий желания!
Значит, его украла не Лена.
Его украл Серж!
Так вот почему он так ловко справился с охранниками и перерезал веревку ботинком.
Вот кто помог ему читать стихи, и зажечь в сердце тепло, и затащить ее в постель.
Значит, все, что между ними было, – это не по-настоящему…
Какой же Серж мерзавец!
Когда Серж вернулся с двумя чашками кофе, Катя залепила Сержу пощечину. И, показывая щенка, закричала:
– Ты – просто сволочь! Я доверяла тебе! Я просила тебя о помощи! Ты врал мне! Ты делал вид, что помогаешь ее искать! А сам смеялся надо мной!
Серж насупился:
– Ничего я не смеялся. А щена взял, да. А что ты хотела? Сделала меня каким-то придурком гламурным! Я чуть с ума не сошел! Тряпок накупил нелепых, стал ногти красить. Крашу и понимаю – лажа какая-то происходит!
– Сволочь! – Катя снова шлепнула Сержа по щеке.
Дверь спальни открылась, и на пороге нарисовалась сонная Лена.
– Вы чего орете? Сколько времени вообще? Мухаммедик приехал?
Катя помахала статуэткой.
– Это Серж ее украл! Ты представляешь?! Какое свинство! У меня слов нет!
Сонное выражение лица у подруги сменилось заинтересованным.
– Фигурка нашлась? Так это же круто! Народ, попросите для меня опять олигарха. Только уточните, пожалуйста, чтобы это был наш простой русский олигарх. Без гарема. Без лукума. Нефтяная скважина приветствуется – но только на территории России.
– Между прочим, я для себя вообще ничего не просил, – в голосе Сержа зазвучала обида. – Ну, только продаж в книжном магазине. Девочкам грудь побольше заказал. На два номера – а чего мелочиться? Попросил, чтобы люди стали по бизнесу шуршать. Чтобы учились сами нормальные бабки зарабатывать!
