Надо было ехать…
Машина плавно тронулась, чтобы почти сразу остановиться, уткнувшись в шлагбаум. Посольство на внешнем периметре охраняли местные, американские морские пехотинцы в этом городе были лучшими мишенями…
Водитель нетерпеливо просигналил, чтобы открыли шлагбаум. Шлагбаум открыли, машина проехала…
— Налево.
Водитель — дипломатическая охрана Госдепартамента США — молча повернул руль. В затемненных стеклах — покатилась улица, где приметы счастливого вчерашнего: зелень, причудливые кованые решетки бывших вилл — тесно соседствовали с ужасным настоящим: в Бейруте не было ни стены без отметин от пуль.
— Направо…
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида.
— Ну?
— Зеленый ФИАТ, сэр. Больше никого не вижу.
Это — местный мухабаррат, служба общей разведки. То ли следят, то ли охраняют. Могут навести похитителей — среди «красноберетчиков» полно осведомителей самых разных банд и группировок.
— Сэр?
Рука с заднего сидения — протянула пистолет. Третий человек в машине — лежал так, чтобы его не было видно.
Авратакис взял пистолет — странный, легкий, сделанный, похоже целиком ихз пластика — совсем не то, что Кольт 1911.
— Что это?
— Глок-17, сэр. Мы им пользуемся за океаном, удобная штука. Семнадцать патронов в магазине, восемнадцатый в стволе. Предохранителя здесь нет, просто жмите на спуск, сэр.
— Просто жать на спуск.
— Да, сэр. Пока урод не упадет…
— Ясно…
Авратакис сунул пистолет за ремень.
— Все еще на хвосте?
— Да, сэр. Тащатся как свинья за кукурузным початком.
Авратакис взглянул на карту, которую вчера ему передали, потом — сунул под нос водителю.
— Это место. Видишь?
— Да, сэр.
— Мы далеко?
— Совсем рядом, сэр…
Они ехали какой-то улицей, на которой торговали на тротуаре, а пешеходы — конкурировали с автомобилями за проезжую часть. Все выглядело спокойно — но в Бейруте спокойствие очень обманчиво…
— Свернешь на перекрестке. Предупредишь.
— Да, сэр.
— Дон, следи за этими уродами сзади. Но не высовывайся…
— Сэр, мы совсем рядом. От десяти. Десять…
На счет «один» — машина вдруг резко свернула, вызвав проклятья какого-то урода, намеревавшегося перейти дорогу. Проклятьем дело не ограничилось — вслед полетел камень, глухо стукнул по багажнику.
— Чисто! — крикнул лежащий на заднем сидении дельтовец.
Гас Авратакис, одетый как местный бандит — открыл дверь и прямо на малом ходу выпрыгнул из машины. Одновременно с этим — сработало небольшое устройство, взятое от спасательного жилета ВВС — и на правом переднем сидении хлопком надулась кукла — человеческий манекен, резиновый, чем то даже отдаленно похожий на Авратакиса. Пассажир на заднем сидении быстро напялил на него кепку и очки… трюк давно опробованный и отработанный в Москве, где американским оперативникам удавалось таким образом уходить от КГБ.
Медленно идя в толпе прохожих — Гас Авратакис заметил зеленый ФИАТ, проползший в потоке машин. Клюнули!
Но теперь — он остался один. Посреди города, в котором каждый второй мечтает убить американца.
Этот город выглядел, пах, звучал совсем не так, как американские города. Нескончаемый гул потока машин — здесь вместо этого был шум толпы, прерываемый выкриками и воем муэдзинов с минаретов уцелевших мечетей пять раз в день. Каждый выкрик, истерически громкий, заставляющий вздрагивать — мог означать начало беспорядков и кровавой бойни. Иногда — слышались и выстрелы: дорожные проблемы здесь решали сначала выстрелами в воздух, потом и на поражение…
Этот город пах едой быстрого приготовления, как Нью-Йорк — но совсем не такой, как в Нью-Йорке. Здесь пахло мясом, жареным на примитивной решетке прямо на улице и гнилым, дерьмом, специями, потом, грязью — и прочей мерзостью, определить которую был не в силах даже многое повидавший человек. Люди здесь жили в нечеловеческих условиях — и убивали за право жить так. Убивали так, что Бейрут стало словом нарицательным…
И он, оперативник ЦРУ — был посреди всего этого дерьма.
Он медленно шел по улице, стараясь никого не обгонять, не толкнуть и вообще никак не выделяться — а понять, что ты американец, враг — могли очень просто, например, по отсутствию запаха пота. Потом — он решил, что не стоит удаляться от точки контакта далеко и отошел в переулок. Поймал на себе тяжелый, давящий взгляд, поднял голову — на третьем этаже, на полуразрушенном балконе, половина ограждения которого давно канула в лету стояла женщина и смотрела на него. Вся в черном, довольно молодая лицом, во всяком случае не старуха — но с совершенно седыми волосами — она смотрела на него с такой ненавистью, что покалывало кожу от этого взгляда. Авратакису стало не по себе — грек по национальности, он верил в то, во что верил его народ, в том числе в ведьм. А кто это, если не ведьма?
К счастью — израильтяне появились быстро — на белом, довольно новом БМВ. ЦРУшник шагнул с тротуара, махнул рукой — машина остановилась, водитель открыл правую переднюю. Авратакис нырнул внутрь, бросил взгляд назад — женщина все еще смотрела на него.
Теперь у нее даже были причины его ненавидеть.
— Шалом — сказал водитель. Курчавый, бородатый, одетый по-арабски — но не араб.
Сидевшие на заднем сидении двое «арабов» ничего не сказали — каждый из них держал автомат АКМС, окна были открыты — высунул и стреляй. Все они походили на бандитов — но это были не бандиты, а израильские оперативники. Скорее даже израильские ликвидаторы — в отличие от США Израиль никогда не испытывал ни сомнений ни угрызений совести, когда надо было отправить кого-то в край доброй охоты.
— Шалом…
Машина повернула направо.
— Эй, мистер…
Авратакис обернулся. Один из автоматчиков держал колпак.
— Какого хрена, зачем это надо? — возмутился ЦРУшник.
— Для вашей же безопасности, мистер…
— Если нас остановят на блокпосту, мы скажем, что мы украли американца и везем его в лагерь — сказал водитель.
Второй автоматчик жизнерадостно заржал.
— Ладно, хрен с вами…
Колпак пах псиной…
* * *
Колпак с него сняли только тогда, когда они прибыли на место.
Тихая, красивая вилла с садом, представлявшим собой нечто среднее между американским газоном перед домом и японским садом камней. Вилла совершенно неповрежденная, средиземноморского стиля, с шикарной лестницей и короткой, но широкой бетонированной набережной с причалом возле которого покачивались на воде два скоростных катера.
