Уже не пахнет — гарью в нос шибает. Ствол перед собой, хотя случись чего — не факт, что успеешь. Те, кто прорвался вниз — серьезные ребята, хотя бы уже потому, что ворвались в здание.
Пинок в дверь — в сторону. Горит уже конкретно, не потушить…
— Ролан! Ролан, это я, Жак!
Нет ответа. Слышно вертолет, слышно стрельбу и, кажется, что здание сейчас рухнет…
Лестница. Только глянул вниз — и отшатнулся. Между шестым м седьмым — лестница подорвана, виден пролом. Это значит, что активирован план действий в чрезвычайных обстоятельствах — отрезать верхние два этажа, и ждать спасателей…
— Иди вниз…
— Не… валить надо.
Жак направил автомат на пулеметчика
[173]
— Иди, а то грохну.
Дидье пошел вниз, прижимаясь к стене спиной и держа пролом под прицелом пулемета. Между этажами выругался, крикнул.
— Они здесь!
Жак моментально оказался рядом. Была видна нога… но было понятно, что и все остальное там, в коридоре…
— Жди здесь…
— Давай быстрее. Надо ноги уносить…
— Я сказал — жди здесь!
Дидье держал под прицелом пулемета правую сторону, он — проверил левую. Ничего… чисто. Ролан лежит в проходе, несколько попаданий… как то странно. Как будто рикошетами попали.
Он прошел дальше. Уже не удивился тому, чего увидел. Еще двое, прямо у подрывной машинки. Нога на что-то натолкнулась, он машинально пихнул — потом вгляделся. Черный цилиндр… светошумовая граната, он видел такие только у GIGN на
[174] совместной тренировке, у них у самих не было. Гранаты были британскими.
SAS?
Неужели это были британцы? Зачем им этот… русский?
Неужели кто-то послал британцев, лучшую группу во всем западном мире, чтобы отбить этого русского?
А где этот армянин? Где этот… урод, которого послали координировать совместную операцию с американцами?
Может быть, совсем не просто так — он все не мог вызвать вертолеты с американского авианосца?
А может быть, он и пропал не просто так? Может быть, Ролан и его ребята не выжили, потому что в них стрелял кто-то, кому они доверяли?
Такое могло быть?
А почему нет?
Он пробежал дальше по коридору, саданул в дверь. Даже не удивился — они использовали это помещение как тюремную камеру. Этого армянина — там не было.
Про пролом в полу — он не подумал. А армяно-американский зеленый берет просто погиб в первые же, секунды боя и свалился с балкона вниз…
Сукины дети…
Словно отвечая на его мысли — наверху рвануло, рвануло не по-детски. Провалился потолок, сам он — не устоял на ногах и свалился. Но поднялся…
Да, надо валить. Их предали все, все кто мог — и остается только мстить. Но чтобы мстить — пока что надо выжить…
Он побежал назад, по коридору, уже не таясь и прикрывая голову, чтобы на нее не рухнуло что-то. Перед поворотом остановился, крикнул.
— Это я! Мерде, это я…
Дидье не сбежал. Так и держал все под прицелом своего пулемета.
— Валим?
— Уходим. Американцы нас предали, пошли…
— Сукины дети… Им нельзя было доверять, я же говорил…
— Потом, после…
Там, где они только что прошли — ничего не было видно из-за огня. Огонь был как живой, он поджидал их…
— Давай, туда! — когда пора было сматываться, бывший уголовник всегда мог найти выход — там еще один люк.
— Благослови тебя Бог…
Они побежали в другое крыло отеля. Вертолет — грохотал совсем рядом, и Жак — выглянул, чтобы оглядеться и понять, что происходит. Совершенно машинально бросил взгляд вниз — и то, что он увидел, заставило его кровь вскипеть от злости.
— Дай пулемет!
— Что?! Ты сдурел?!
— Дай сюда…
Он положил пулемет на подоконник и дал длинную очередь по убегающим через стоянку внизу. Пулемет, не опирающийся на сошки — сильно отдал в плечо, он прицелился, снова нажал на спуск — и полетел на пол от отдачи. А пулемет — вывалился в окно.
Дидье бросился к лестнице — повторять геройский подвиг он не собирался…
Над крышей отеля — уже завис десантный Супер Фрелон. Спасатели в красных беретах — прикрывали его. Два автомата — сразу нацелились на Дидье, как только он показался на крыше.
— Ты кто такой?
— Я свой! Я свой!
Французский язык немного успокоил — хотя в этих местах, до начала пятидесятых бывших французской колонией — его знали многие.
— Мы собираемся идти вниз! Там есть кто-нибудь?!
— Никого там нет! Все мертвы!
— Ты уверен?!
— Да, черт возьми, уверен!
— Там должен быть американец!
— Он мертв! Все давно уже мертвы!
Первая мина — разорвалась неподалеку от отеля, на самом берегу, заставив принимать решения быстро.
— Все, уходим! Сворачиваемся, уходим!
* * *
Николай увидел, как с верхнего этажа заработал пулемет — и последним выстрелом, ориентируясь по вспышкам дульного пламени, — достал его. Больше у него патронов не было…
Положив винтовку — он увидел и тех, по кому стрелял пулеметчик. Это были немцы, они были метрах в двадцати от арки в стене, за которой — их было не достать. Сейчас же — те, кто еще мог двигаться, затаскивали тех, кто уже не мог за машину.
Вертолет висел над зданием, его было плохо видно из-за темноты. Боевики Хобейки почти все заткнулись — но здесь как собачья свора: все бегут на любой лай. Через полчаса, если не меньше — отсюда уже будет не уйти…
Николай бросился на помощь.
* * *
Вольфганг был жив, он перетаскивал попавших под пулемет в укрытие. Услышав бегущего человека, он вскинул автомат, но тут же опустил его, узнав советского.
— Что тут?
— Дитер мертв! Самед тоже!
Если Самед мертв — им отсюда не выбраться. Только один он — мог выйти на сирийские патрули и попросить о помощи. А сейчас весь город, как разбуженный улей.
