Сейчас — французская ударная группа базировалась в районе Аль-Вата, недалеко от аэропорта, где были силы ООН. В районе, где они находились — базировались отряды друзов, и тут же были силы Илии Хобейки, христианина, который представлял им что-то вроде крыши. Илия Хобейка был известен как «Коммандер Эдвардс» или Айч-Кей, по названию пистолета — пулемета МП-5, который он носил с собой вместо привычного для Ливана автомата Калашникова. Дальше по побережью — базировались силы исламского сопротивления Амаль, с которыми Хобейка был отнюдь не в дружеских отношениях, и только близость аэропорта с его силами ООН мешала одной из сторон устроить карательную акцию в отношении другой стороны. Французы этому тоже мешали — исламские экстремисты из Амаля знали о наличии хороших снайперов с другой стороны, и пообещали, как поймают снимать не всю кожу целиком и сразу — а полосами.
Сейчас — бывший капитан французской армии со снисходительным недоверием выслушивал бородатого отставного рейнджера в бронежилете с надписью «Пресса».
— Вы вероятно, шутите, мсье… — заключил он, когда Монте Мелтонян закончил с изложением своего плана.
— А в чем дело?
— Жак…
Невысокий, юркий человек в сирийской военной форме подступил к столу.
— Проблема в том, мсье, что для того, чтобы добраться в Ашрафию, где по вашим словам находится нужный вам человек — вам придется пройти вот здесь и вот здесь. Этот район держит Амаль. А вот здесь вот — сирийский блокпост с танком. Дальше — палестинцы, которые отнюдь не рады будут вас видеть. Отнюдь не рады, мсье. Тем более сейчас, когда пальба со всех сторон.
— Как насчет прессы?
— На пути туда это может и пройдет, мсье. Но не обратно. Тихо сделать все равно не удастся. Поднимем шум. На обратном пути попадем под обстрел с блок-постов, и вот из этой соловьиной рощи. Там и останемся.
— Соловьиная роща? — спросил Монте.
— Да, месье. Там раньше были высажены кедры. Люди приезжали туда, чтобы насладиться звенящими кедрами, это давало долголетие. А теперь там пули поют как соловьи.
— Бронированная машина? — предположил вслух Мелтонян — я добуду. Даже посольский Кадиллак.
Командир группы охраны посольства посмотрел на Мелтоняна с жалостью.
— Месье — начал втолковывать француз — если вы возьмете посольский Кадиллак, то нас остановят еще на пути туда. Бронированная машина ценная штука, да и американский водитель — тоже, за него можно попросить много оружия. А если вы возьмете бронемашину или даже несколько — вас просто сожгут по дороге. У этих ребят есть безоткатные орудия и ракетные установки РПГ. Здесь жгли израильские танки, месье…
— Так что же вы предлагаете делать?! — сорвался Монте.
Французский спецназовец — с чисто европейской невозмутимостью улыбнулся и пожал плечами…
— Не знаю, месье…
— Сэр, на минуточку — вмешался бывший морской пехотинец, прикомандированый для участия в этом деле к французам. Это был чертовски смышленый парень, который охранял еще посольство в Сайгоне, а потом подвизавшийся в военно-морской полиции. Есть такие Navy law and order detachment — малоизвестные, незаметные подразделения, где служат очень непростые люди, и которые используют в очень непростых ситуациях.
Они вышли из комнаты. Мелтонян по пути запнулся и едва не упал, нога зацепилась за какую-то арматурину.
— Чертовы ублюдки.
— Сигарету, сэр?
Мелтонян подозрительно посмотрел на морского пехотинца. Затем взял одну из протянутой пачки Лаки Страйк. Прикурил, закашлялся — он старался бросить, но сейчас ему это было абсолютно необходимо.
— Сэр, вы немного не правы в отношении них.
— Да неужели? Этот маленький засранец просто ничего не хочет делать, вот и все.
— Сэр, я знаю этого парня. Это Жак. Он два раза был на афганской территории, каждый раз рискуя остаться там навсегда, попасть под удар советских вертолетов или в засаду. Он просто не может предложить вам другой вариант.
— Вот как? Это почему.
— Вероятно, это что-то незаконное, сэр. Или — стоящее денег. Вы должны понимать, сэр, что репутация у нас здесь хуже некуда, а каждый здесь — сам за себя. Вы уедете, а Жаку еще оставаться и работать здесь.
Надо отдать должное — Мелтонян умел быстро перестраиваться, когда надо. Он был действительно хорошим солдатом — а плохие не попадали ни в зеленые береты, ни в особую группу, задействуемую на совместных операциях с ЦРУ.
— Дик… Окей, Дик, ты можешь мне помочь?
— Вероятно, да, сэр.
Мелтонян пустил в ход все свое обаяние.
— Видишь ли. Я простой американский парень, черт побери, точнее даже армяно-американский, и нервы у меня не железные. Я привык к простому решению проблем, к однозначным ответам на вопросы. Я прибыл сюда не так давно и не знаю, что здесь правильно, а что — нет. А вот вы, я вижу, знаете здесь многих и можете находить с ними общий язык. Так вот, Дик, я буду очень вам признателен, если вы вернетесь в комнату и поговорите с Жаком, или с кем нужно поговорить, понимаете? По-свойски, неофициально. И потом — доложите мне о результатах. Я же со своей точки зрения — не забуду о вас, когда вернусь в Вашингтон. Думаю, такой сообразительный парень как вы, Дик, должен служить в разведотделе корпуса морской пехоты. Так как?
— Сделаю, все что смогу, сэр…
Дик ушел обратно а Монте Мелтонян остался в коридоре. Злость уже перекипела, и сейчас он с недоумением смотрел на стены. В окна залетали пули, и внутри все было в отметинах от этих пуль. Что за люди здесь живут? Зачем они сделали такое со своим городом, со своей страной? Что заставляет их лить кровь друг друга с таким ожесточением…
Ведь здесь не было коммунистов, верно?
В таких вот мрачных размышлениях — он и стоял, пока не услышал деликатное покашливание, насколько деликатное, насколько деликатным может быть морской пехотинец США.
— Сэр…
— Давай без вступлений, Дик.
— Короче, это незаконно.
Мелтонян поднял бровь.
— Парень, если ты еще не заметил, я из зеленых беретов. Не знаю, как у вас — но у нас не говорят друг другу «мерси» по каждому поводу. И некоторые из нас не стесняются запачкать перчатки.
— Нет, сэр, это совсем незаконно. Так, что если мы налажаем, меня ждет трибунал, это точно. Что ждет вас, я не знаю, но вряд ли что-то хорошее…
Мелтонян прикинул. Парень не знает, что у него есть связи с армянской общиной в Вашингтоне. Хорошие такие связи…
— Но это эффективно?
— Полагаю, что да, сэр. Здесь так и делают. По-другому делать даже опасно. Если вы дадите десять миллионов долларов — на следующий день об этом будет знать весь Ливан и каждый американец окажется в опасности.
— Выкладывай! — приказал Мелтонян.
