— Если кишка тонка, у меня есть еще кандидаты — сказал спокойно он — кое-кто из охраны посольства сказал, что нахрен привлекать военно-морской флот, можно справиться и своими силами.
Лэнсдорф хмыкнул.
— Кто это сказал?
— Артур Каренс.
— Каренс? Да эти сукины дети не возьмут Имада Мугние
[154] даже если их привести прямо к порогу. Каренс охраняет посольство? На вашем месте я бы готовился к худшему…
Капитан с интересом наблюдал за перепалкой.
— Мистер Лэнсдорф, со всем уважением, я не смогу обеспечить, чтобы птички постоянно были над объектом. Совершенно не подходящее место.
— А нам и не надо этого. Пока мы ничего не сделали — нам не нужно прикрытие, мы пройдем через них как нож сквозь масло. Нам нужно будет сматываться — и вот тогда нам не помешает вся возможная помощь.
— Я могу прислать несколько катеров с морскими пехотинцами и птички. Но они не пересекут береговой черты. У меня есть четыре Супер-Кобры, там приличные экипажи.
— То, что нужно, сэр. Можно будет достать несколько машин и какие-то документы? — спросил Лэнсдорф.
— И даже проводников… — улыбнулся Авратакис.
— Нет проводников не нужно. Я не доверяю проводникам, еще со времен Вьетнама. Справимся сами. Есть одно правило, джентльмены, и знаете какое? — Лэнсдорф победно осмотрел старших офицеров — что бы ты не делал, делай это быстро. И сразу уноси ноги…
Ливан. Пригород Бейрута. 23 июня 1988 года
На этот раз — встреча была более опасной, потому что контактер Самира в сирийских спецслужбах знал место и время, и имел достаточно возможностей, чтобы проконсультироваться с Дамаском. Еще неизвестно, что скажут в Дамаске, какой приказ отдадут. В таких играх — неконтролируемое звено считается намного опаснее врага, его — стремятся исключить из игры при первой возможности. Все дело в том, что от врага — знаешь, чего ожидать, а вот чего ожидать от тех, кто действует по своему плану — не поймешь. Но они все равно рискнули — потому что выбора у них не было.
У Николая был контакт в городе — человеку из представительства Аэрофлота, обычная крыша советской разведки. Но он предпочел не идти в город — полноценно Самир все равно не мог его прикрыть, а арабский он знал не особо что хорошо. Решили отыграть до конца контакт Самира, и только если не получится — Николай пойдет искать свой контакт. Он не был объявлен в игре с сирийцами — и можно было надеяться, что сирийцы не станут его искать.
На сей раз — Николай сказал Самиру зажечь небольшой костер для того, чтобы обозначить свою позицию и затруднить работу снайперам врага, если таковые объявятся. Сам Самир будет в темноте, вдали от костра, а снайперы — не смогут использовать ни обычные прицелы — Самир будет в темноте, ни приборы ночного видения — их засветит костер. Конечно, всякое может быть, защита эфемерная, но даже один шанс — шанс.
Но контактер Самира появился на той же машине, что и прошлый раз, и с тем же составом участников. Николай занял позицию лучше, чем в прошлый раз, наилучшую позицию из возможных, — и гостей он не заметил. Это могло значит, что контактер Самира чист, а могло — что вышедшего из-под контроля сирийского офицера приказано брать живым…
— Ас саламу алейкум…
— Салам алейкум, брат…
Сирийский офицер кивнул на горящий костер. Они слили немного бензина из бака, наломали кустов и подожгли. Кусты были сухими как порох, они горели быстро и давали неяркий, мерцающий свет…
— Не доверяешь?
— Я сам тебя учил никому не доверять — спокойно ответил Самир — с чем ты пришел, маленький брат?
— С немногим. Абу Аммар и в самом деле здесь, в Ливане.
Сирией замолчал.
— И?!
— Он приехал в гости к одному человеку. Очень важному и сильному человеку, я никогда бы не подумал, что эти два человека сядут за стол переговоров.
— Какому человеку?
— Антуану Франжье. Ты сам знаешь, здесь полный бардак. Но чтобы Абу Аммар и Франжье сели за один стол…
Антуан Франжье был руководителем просирийской «фаланги», христианского боевого формирования. В свое время — палестинцы выступили на стороне мусульман — так что у Арафата и Франжье были давние кровные счеты.
— Где сам Франжье?
— Он в Шекке.
— Цементный завод?
— Он самый. Думаю, там собралось немало его людей. И Арафат привез с собой немало людей, там — лучшее место.
— А не в Долине?
— В Долине слишком много глаз и ушей. А Шекка — оплот Франжье.
— Ты прав. Рахмат, брат…
— И еще одно…
— Говори.
— Американцы прибыли в город.
— Много?
— Много. Говорят, два десятка человек. Они не похожи на обычных солдат, и никто не знает, куда они отправились.
Это значило, что времени нет совсем.
— Они в городе?
— Не знаю, брат. Клянусь Аллахом не знаю. Но говорили, что кто-то из американцев — спешно покупал машины у людей, которые угоняют машины. Купил несколько машин, заплатил много, американи
[155].
Идиоты. Чему Америка никогда не научится, так это шпионажу.
— Рахмат, брат…
— Ты пойдешь в Шекку? Это очень опасно, у Франжье много людей.
— Я и не думаю этого делать. Сообщу наверх, пусть решают. У меня не так много возможностей здесь. Рахмат, брат…
У сирийцев — было ни много, ни мало пятнадцать спецслужб, генерал Асад, пришедший к власти в результате четвертого подряд государственного переворота — сделал столько для того, чтобы они ненавидели друг друга и никогда не смогли бы договориться…
— Береги себя, брат…
— Я буду осторожен…
Ливан, Бейрут. Американское посольство, временный пункт ЦРУ. 22 июня 1988 года
— Итак…
Гас Авратакис оглядел собравшихся. Паттридж нервничает. Морской котик, которого им прислали в помощь — непоколебимо спокоен. Даже как то излишне спокоен. Пофигистически спокоен, можно так назвать.
— Проигрываем ситуацию еще раз. Договоренность о том, что армянина передадут нам — достигнута. Просто нужно будет разыграть небольшой спектакль, комедию своего рода. По агентурным данным — мы знаем, что он находится на цементном заводе в Шекке, в руках людей Антуана Франжье. Франжье готов отпустить его…
