— Бежим!
Это была осень — но листья на деревьях были частично желтые, частично зеленые, но они не опали и вполне давали защиту от обнаружения…
— Давай, туда!
Они поняли, куда правил Гарик. К реке, к Дону — там были браконьерские лодки, всегда можно было уйти. На реке — было большое движение, найти одну лодку среди десятков других — большая проблема…
Маленькие, по три сотки участки, домишки — садоогородный массив сползал, скатывался к Дону, к самодельному пляжу и мосткам для рыбалки. Ограждения — не было.
Когда они уже видели воду — из камышей кнутом хлестанул крик.
— Стоять!
— А… ворыт кунем
[119]…
Левон, который тащил и автомат, и тяжелую сумку с взрывчаткой — выпростал из-под куртки легкий, надежный немецкий автомат, дал длинную очередь по камышам, выкрикивая ругательства. В ответ — заработали сразу несколько автоматов, засвистели пули. Гарик — шедший первым — избежал ранений, вовремя прыгнув в сторону, пули сразили и Левона и Александра, самого большого и неповоротливого среди всех. Никто больше не пытался с ними говорить, не предупреждал ни о чем — просто стреляли длинными очередями, чтобы наверняка убить. Гарик — под пулями подполз к Левону, стащил его с дороги вместе с сумкой и с автоматом. Их взрывник тяжело, с хрипом дышал.
— Вставай!
— Уходи, брат…
Гарик и Левон посмотрели друг другу в глаза.
— Сумку… дай.
Гарик подтащил поближе сумку. На четвереньках — метнулся за дощатый, садовый домик — как прикрытие от пуль слабо. Но сойдет. Кричали со всех сторон, люди, которые в рабочий день отчего-то оказались на массиве — непуганые советские люди — выскакивали на улицу.
Гарик отлежался, несколько секунд — шквальный автоматный огонь стих. Бросился — прямо через огороды — прочь от Дона. Почти тем же путем, которым они шли.
Через несколько секунд — за спиной глухо, сильно громыхнуло, его толкнуло в спину он едва не упал. Бомба — сработала, оставалось только надеяться, что не впустую…
Он рассчитывал на то, что сразу два взрыва — заставят ментов отвлечься на них и ему удастся пройти.
Не удалось. Залаяла собака, кто-то по-русски крикнул.
— Э, кто там!?
Выхода не было — Гарик выдернул чеку из гранаты, бросил на крик. Когда взорвалось — бросился бежать. За спиной кричали, но почему то не стреляли.
— Э, а ну, стоять!
Какой-то мужик — попытался перехватить Гарика. Тот — не зря качался, в качалке вечерами пропадал — вырвался из захвата, выхватил пистолет, выстрелил — сам не зная куда. Мужик чего-то заорал, на помощь ему бросилась баба, бешеная какая-то. Краем глаза — Гарик увидел автомобиль, «сороковой» Москвич с квадратными фарами. Выстрелил в мужика еще раз, отразил нападение женщины, несколько раз ударил ее — кулаками, рукояткой пистолета, ногами. Вовремя перехватил ее, намотал волосы на руку. Громко заорал бегущим солдатам, бывшим уже совсем рядом.
— Не стрелять! Не стрелять, убью!
Возникло замешательство. Он воспользовался им — рванул бабу.
— Пошла тварь!
Пинками — загнал ее в машину. Заорал изо всех сил.
— У меня пистолет и гранаты! Щас все взорву! Дайте проехать! Дайте проехать!
Баба была в шоке — привести ее в себя удалось только несколькими ударами.
— Заводи машину! Вывезешь — отпущу!
Баба не поняла. Сунув ей пистолет в лицо, Гарик истерически заорал.
— Ну!!!
Та как-то странно всхлипнула. Зашарила руками. Тварь…
— Давай, б…!
Мотор зачихал, потом завелся. Он вдруг понял, что эта машина принадлежит не мужику, а бабе. Мужик не станет на приборку фотографии ребенка присобачивать. Баба была холеная, лет сорока…
— Пошла, тварь! Давай!
Машина тронулась. Мужик уже отползал… живучий — под колеса не попал. В мутном стекле — силуэты готовых стрелять солдат.
— Пошла! Пошла!
Машина пошла быстрее. Какой-то козел — едва успел отскочить с дороги, стрелять не стал.
— Сворачивай! Сворачивай! — он еще раз ударил женщину.
Женщина крутанула руль. С хрустом вмялись кусты, процарапав кузов. Машина взревела мотором — но не остановилась, проломилась по земле, по живой изгороди.
— Быстрее!
Справа — столб дыма, ревущее пламя — дача Гургена. Сдал, с. а!
— Жми!
У выезда с массива — перекрывший дорогу огромный, с колесами в две трети человеческого роста УРАЛ, залегшие, готовые стрелять солдаты. Гарик кинул взгляд влево… проезд перекрыт, стоит какая-то машина и опаленные дыры стволов — отслеживают каждое его движение…
— С…и! С…и!
Человек в сером, двубортном костюме, хромая, шагнул к машине. У него была рука на перевязи и какое-то странное лицо… как посекло чем-то.
— У меня нет оружия!
— Пропустить! Пропустить, я ее убью!
— Как тебя зовут, парень?
— Пропусти! — Гарик высунул в окно руку с гранатой — пропусти, убью! Всех взорву, убью!
Отрывисто грохнули выстрелы, в лобовом стекле машины в одно мгновение оказалась неровная, большая дыра. А полковник КГБ Попов — перехватил руку с гранатой и крепко сжал свои пальцы поверх пальцев мертвого уже, армянского пацана. И так и держал, пока подбежавшие спецназовцы не сунули булавку вместо чеки. А потом он без сил опустился у машины…
РСФСР, Ростов на Дону. Здание УКГБ по г. Ростову и Ростовской области. 19 сентября 1988 года
Полковник Андранян не знал, что происходит — но знал, что происходит что-то совсем нехорошее.
В Ростове — только что раскрыли террористическую группу, в которую входили молодые армяне, готовившиеся взорвать железнодорожный вокзал. Двое были взяты живыми, троих взять живыми не удалось.
Как и полагается — информацию о произошедшем — переслали по месту жительства террористов, в том числе в Армению, в УКГБ Армянской ССР. Там — террористов никто не знал, устанавливать было некого — но это не значит, что дело можно было пускать на самотек. Надо было понимать, что УКГБ по Армении было не центром заговора, куда сходятся все нити. Скорее… оно создавало условия для того, чтобы все шло так, а не иначе. Не было необходимости вербовать каждого… как говорил Виктор Гюго, сильнее всех армий мира идея, время которой пришло. Идея независимости Армении. Это были обычные пацаны… но у них могли быть старшие друзья, а у тех друзей могли быть еще друзья… и таким образом, копая, можно было докопаться до чего-то опасного. Тем более, что Политбюро на ушах стоит после Звартноца, а друзья в Ростове предупредили, что прибыла московская группа копать это дело. Так что по приказу заместителя председателя УКГБ Армении был сфабрикован материал… ровно такой, чтобы оправдать служебную командировку в Ростов на Дону и включение сотрудников УКГБ Армении в общий состав следственной группы. Только так, находясь внутри расследования — можно было его вовремя подкорректировать, предупредить, если оно пойдет в совсем уж опасном направлении, скрыть кое-какие улики… например, при допросах понадобится переводчик, и кто подойдет лучше, чем армянский коллега, кому можно больше доверять, чем ему — особенно если дело государственное. А если пацан начнет лепетать что-то опасное… можно и сказать ему пару слов на армянском… кто-то проверит. Но для того, чтобы переиграть матерых волкодавов из Центрального аппарата — нужен был человек опытный и при этом — в доску свой, который не предаст. Так — послали полковника Андраняна и с ним — капитана Мкртчяна, сотрудника, на которого в критической ситуации можно было свалить активные действия. Сделать виноватым — тем более, что он уже и был виноватым — очень во многом…
