Начальница:
– Уважаемые, связь с терминалом потеряна, мы тут ни при чем, перестаньте, пожалуйста, кричать.
Вторая пенсионерка – двум другим:
– Милые, не надо, они правда не виноваты, ну придем попозже, пока погуляем, воздухом подышим, что нам…
Пенсионерка в беретике:
– Иди дыши! У тебя, может, время есть! У меня нету время, у меня в десять тридцать массаж шейного отдела!
Пенсионер с палкой:
– А у меня платить за лекарство чем? Пришел к ним, как к людям…
Начальница – девушке в окошке:
– Люда, ну что делать, пойди помоги…
Люда – пенсионерам:
– Так, молодежь, стройсь у терминала в порядке живой очереди! – Начальнице: —Так, ну пока они доковыляют, пойду покурю, что ли. А дрища этого давайте с утра напряжем, они к полудню рассасываются уже, а то никаких же нервов не хватит на этих… патриархов!
СБЕРКАССА-2
В Сберкассе, пялюсь на бейджик операциониста, юноши неземной красоты: Рафаэль Баблоян. Успеваю подумать о совпадении выбранной профессии и фамилии, как в соседнем окошке громко дребезжит посетитель:
– Что непонятного? что непонятного? читать вас учили, нет? по буквам – П-И-С-С-Т-У-Н! С-С! Понятно? Два «с»!
Молодой человек в очереди, как бы про себя:
– Писстунов – на мороз!
***
Есть у меня любимая история про мою старшую дочку, ей было три года, когда она в ответ на приставания бабульки с волшебным вопросом «Кого ты больше любишь – папу или маму?» выставила ей перед носом ребром совочек и сказала: «вас!!!»
Эту историю вспомнила, когда вчера наблюдала, как подобная бабулька беседовала в автобусе с армянским мальчиком лет шести. Мальчик с мамой.
– Ах, какие у тебя реснички! такие густые, такие черные! Ох, наверное, все девчонки завидуют, да? В садике, да? Ты ходишь в садик?
Мальчик смотрит в пол, мама кивает – мол, ходит, ходит в садик.
– Наверное, в тебя там все влюблены, да? Я бы вот в тебя обязательно влюбилась! Нет, ну ка-а-а-а-ки-и-и-и-е-е-е реснички, это ж какое богатство! Мама, когда он вырастет – это же смерть девкам! Милый, тебе говорили, что у тебя очень, очень красивые глазки?
С достоинством и акцентом:
– С раждения слышу.
Я ТОЖЕ ЗАДОЛБАЛСЯ, НО Я ЖЕ СИЖУ! (С)
Вчера приходил знакомиться очередной новый участковый, румяный да юный, дал визитку, застенчиво, с извинениями уточнил спеллинг моего отчества и номер телефона, пошел дальше по квартирам.
Сегодня звонок в дверь.
– Кто там?
– Участковый!
Смотрю в глазок: там явно не молодой и не румяный, а злой толстомордый бугай какой-то тычет корочку.
– Простите, а к нам вчера уже… Дал визитку…
– Выкиньте вы к хуям ту визитку, это Я ваш новый участковый! Блин, как же я задолбался всем терь объяснять, кто там че напутал, млять! Вот вам… правильная… Блин, моя, короче, визитка… Давайте проверим… Наталья… Юрьевна…
– Юльевна…
– Че? Это от какое имя-отчество?
– Юльевна. Как Юлий Цезарь. Знаете, как я задолбалась каждый раз это объяснять?!
***
В нашем подъезде живет один известный популярный певец с породистой фамилией. Недавно женился на даме лет на тридцать старше. Не знаю, где он держит даму, но у нас она не появляется. Соседка, видя, что я выхожу из подъезда вместе с ним:
– Ты че, с ним в лифте поехала?! И в рожу ему не плюнула?! Как «за что» – за нас всех, русских молодых незамужних!!!
ПОЧТА РОССИИ
– Але! 678-я? Ким? Почта, доставка. Вам тут письмо пришло с Пензы с зоны, что ли, ИК-6? Оно грязное очень, не знаю, где валяли его, зайдите сами заберите!
– Але, здрасте, вам телеграмма правительственная, на красном бланке, у вас домофон сломан, спуститесь, пожалуйста, расписаться взять. Болеете? А, ну ладно, тогда пусть пока консьержка почитает вашу телеграмму, порадуется, чтоб мне два раза не ходить!
– Але, Натусь, это тетя Вера с почты, ага. Ты папкину почту заказную зайди сама забери, у нас носить некому. Я просила тут одну, она говорит, еще чего, дорогу перейти не переломится – это ты в смысле. Зайдешь? Ну молодец. Как сама-то? Работаешь? Дома работаешь? А то приходи к нам, тут каждые руки нарасхват…
– Але! Натали! Снова с почты звонят, теть Нина, тут Юлий Чулпановичу с правительства телеграмма пришла на красном бланке, поздравляют чего-то, ага. Зайди, распишись, хи-хи, и немножко премии принеси папкиной, а то нам не плотют с декабря!
***
Шесть утра, воскресенье, май, трезвый мужской голос во дворе:
– Галяяяаааа!.. Гааааль! – Пауза. – Га-ля! Га-ля! Харэ ночевать, Галяяяяаа!
Мужской голос с балкона:
– Ты охуел, что ли?! Ща вот те дам «Галю»!!!
– Завянь, очки! Га-а-а-а-аль!!!
Женский голос:
– Че ты орешь?!!!!
– …ёптвоюженемать! Ключи скинь!!!!!!!!
Голос прохожего снизу:
– А в дверь ты ей не мог позвонить?
– Да у нас коммуналка, соседи ругаться будут…
О МАЛЫХ СИХ
Старушка шла выкидывать мусор и накрошила старый хлеб прямо на асфальт возле помойки – «гулькам». Жирные гульки топчутся и жрут. На крыше помойки сидит кошка, примеривается, выбирает себе завтрак. Из арки выезжает фургон «Дикси», давит «гулек», парочка птичьих тушек остается под фургоном. Кошка ошалело смотрит. Производящий раскопки бомж говорит кошке: «Не судьба, милая! Господь себе птичек прибрал! Однако тебе позавтракать не дали…» – и лезет под фургон…
***
Курьер принес пиццу в офис. Нотариальная контора, обед. У дверей стоит огромный пакет с мусором. Молодая девушка принимает заказ, расплачивается и говорит, очаровательно улыбаясь:
– Молодой человек, вы не могли бы захватить мешок – у нас мусорка во-о-о-он там, за угол налево…
«Молодой человек» является лицом помятой национальности лет пятидесяти:
– С какой стати еще…
Улыбается все обаятельней:
– Ну пожалуйста, ну мы тут все, девочки, про-о-сим…
В этот момент из дверей выходит здоровенный охранник:
– Особенно я!
Там же, неделю спустя. Те, кто оформляет наследственные дела, записываются на конкретное время. Подошли те, кто записался на полдень. А те, кто записался на одиннадцать, опоздали на час и ломятся одновременно. Оказалось – и те и другие по одному делу, два брата собираются делить матушкин домик в деревне. Ругань, плевки, хватание за лацканы, галстуки, папки с бумагами:
