– Ты меня не пугай, старик! Я тебе не Егорка – сам убивал, и делать это умею. Не хуже твоего. Мы ещё посмотрим, кто кого! Ещё подождём, но если ты так и будешь сидеть тут и в му*ях ковыряться, я сам заберу!
Никита хлопнул дверью. На улице его ждала машина. Кузьма не видел, но был уверен, что в ней сидит Егор. Эти двое стали беспокоить его.
Следующие дни он гулял по центру, слушая разговоры людей и дознаваясь у знакомых, не беспределил ли кто. Но всё было тихо, даже полицейский, встреченный на перекрёстке, ответил, что за последнее время не зарегистрировано преступлений. Получалось, что с тех пор как группа Кузьмы вышла из дела, обстановка только улучшилась. Некоторые кавказцы закрыли магазины, ресторан Юнуса так и не работал, но отъезд людей из посёлка прекратился.
Но отчего-то ему не стало спокойно, тем более что на третий день он увидел Егора и Никиту на краю продуктового рынка и понял, что они никуда не делись. Те заметили его, улыбнулись, помахали, потом поспешно сели в машину и уехали. Кузьма чувствовал, что в посёлке существует несколько болевых точек, в которые они могут ударить: его дом, настырная, всё ещё не уехавшая журналистка и художник.
Впрочем, беда пришла с другой стороны. Однажды вечером, когда Кузьма уже собирался ехать домой, ему позвонил Павел. Он ещё толком не научился пользоваться телефоном, который дала ему Катя, но всё-таки сумел ответить и услыхал новость:
– Кто-то твоего друга ограбил, Кузьма, надо бы тебе приехать.
К дому Санька уже подтягивались зеваки, в основном с соседних участков, но Кузьма всех растолкал и вбежал на крыльцо первый. Здесь стоял Павел и молоденький участковый, заполнявший какие-то бумаги. Заглянув в неосвещённые сени, Кузьма увидел, что прямо перед дверью в жилую комнату лежит какой-то продолговатый предмет, а вокруг всё залито кровью. В комнате был страшный беспорядок: выпотрошены были все шкафы, полки, ящики в столе и тумбе, расшвыряны вещи.
– Ох, чёрт. А ты как тут оказался? – обратился он к Павлу.
– Позвонили мне.
– Санёк?
– Ну да. Ты как-то просил за ним присмотреть, помнишь?
– Нет.
– Просил. И я дал ему свой телефон тогда. Вот, пригодился. Ну почти. Опоздал. Ограбили мужика, ну и…
– Ментов вызывал?
– А то.
Приехал наряд полиции. Мужчины сурово посмотрели на Кузьму, но ничего не сказали. Потом ещё одна машина. Оперативник начал лениво ковыряться в сенях. На труп скупо пролился электрический свет.
– Ого, – сказал молодой полицейский, видя, возможно, убийство впервые. Ветераны поглядели на тело и не обнаружили ничего необыкновенного.
– Выйдите-ка.
Кузьма поначалу ощутил острый прилив адреналина, желание непременно что-то сделать, но постепенно это чувство притупилось. Он подумал, что все эти творящиеся в последние дни дела, даже эта смерть, не стоят на самом деле внимания, а что-то по-настоящему значительное вот-вот случится. Только не мог понять что.
Не прошло и получаса, как Кузьма стал выглядеть спокойнее, нежели Павел. Он безучастно смотрел в одну точку за плотной серо-оранжевой пеленой облаков, где летаргически долго висел задумчивый диск солнца, словно решая, хочет ли он действительно пасть за горизонт, расплескав кровь по днищу облаков.
– Ты разве знал? – с подозрением спросил Павел. Кузьма вздрогнул.
– О чём?
– Ну, об этом, – он мотнул головой в сторону дома.
– Что?! Нет, конечно!
– А выглядишь так, что не удивился, – с лёгким раздражением сказал Павел, закуривая.
– Дай мне тоже.
Теперь оба курили, но разговор не ладился. Кузьма понимал, что Павел, как самый преданный из всех, ждёт от него откровенности, а он не может ответить.
– Дело не в этом. Что-то надвигается.
– Ничего не понимаю, Кузьма. Это твои беспределят или ты сам?
– Они теперь не мои.
– Я так и думал. Да только Никита к тебе несколько дней назад ходил, а вернулся очень весёлым.
– Ну и что?
– Ну и то! – прошипел Павел, заботясь о том, чтобы их не расслышали зеваки или полиция в оцеплении. – Может, ты его надоумил?
– С ума сошёл? – Кузьма тяжело вздохнул.
В этот момент толпа заметно шелохнулась и посторонилась. По грунтовой дорожке к самому дому Санька прикатил «Лексус» главы администрации. Такой тут был лишь один, поэтому все сразу поняли, кто приехал. Женщина вылезла из машины и тут же упёрлась разъярённым взглядом в Кузьму.
– Отойдём, – сказала она.
Кузьма не виделся с ней с того дня, как она заезжала по поводу драки.
– Ну и? – сказала женщина, когда они остались наедине, в глубине Санькиного участка.
– Что?
– Я думала, ты меня хорошо понял, когда я вас не трогала. А ты, выходит, бандит?
Кузьма потерял дар речи и не ответил, вытаращив глаза. Бойкая женщина продолжала:
– Ты уважаемый человек, приехал сюда, герой, б**, про тебя даже в новостях показывали. Чё ты натворил теперь?
– Да вы!.. Алла Романовна, это же не я! – Кузьма растерянно развёл руками.
– Да ещё бы ты! – женщина, будучи на полторы головы ниже, топнула ногой от возмущения и, казалось, тут же выросла. Стремительно наступали сумерки.
– А шо вы на меня тогда?..
– Я тебе поручила присматривать тут за всем, я тебя перед ментами выгораживала, когда ты этого хачика побил. А ты вот чего! Твоего кореша твои же кореша!..
– Мои?!
– Да все ж понимают, кто!
Кузьма растерянно посмотрел по сторонам в поисках поддержки. Но они стояли одни, Павел был далеко.
– Ты им дал почувствовать, что можно! И не выгнал даже отсюда! Чем думал-то?! А теперь если их брать, то и твоё имя запачкают – ты не подумал? Мы с тобой о чём договорились? Что ты решаешь тут с кавказцами этими всратыми и дальше сидишь ниже травы, пока не рассосётся!
Кузьма не помнил такого уговора, но решил не спорить. Он понимал, что женщина может иметь в виду нечто никогда не произнесённое – так часто делали политики Одесской республики, которых он ненавидел. Обида и злоба стали подступать к его горлу.
– Я Санька бы никогда…
– Мне как в область отчёт отправлять потом, если у меня герой, б****, войны, проходит свидетелем или, хуже того, подозреваемым по убийству?! Чёрт, как мне с таким разбираться, Кузьма?!.. Мы как договорились? Ты если контролируешь ситуацию, то все довольны, но теперь-то видно, ты ни черта проконтролировать не можешь! Собственных людей!
– А шо я-то?!.. Я-то шо могу-то?!
– Ты мне дураком-то не прикидывайся! Избавься от них нахер, понял!? – отчеканила глава администрации. – Срочно. Пока они ещё не наворотили. И молись, чтоб то твоё дело не передали никому из-за говнища, которое ты допустил тут!
