– Скажи, – спросил Павел, когда темнота поглотила внутренности домика, – ты точно сможешь этим управлять?
– Чем?
– Ну, пушками.
– А чего бы мне не смочь? – удивился Кузьма. – На фронте как-то управился четыре года, и тут управлюсь.
– Я о другом. Мы тогда тоже вооружились, защищаться собрались. А получилось – сам знаешь что. Война на четыре года: котёл, осада, вокзал этот… Теперь руины вместо города.
– Да нет. Я не для того. Мне кровь не нужна. Просто я сегодня вёл эту девочку и не ощущал себя в безопасности. Разве ты не понимаешь?
– Я тут чужой. Посёлок же не мой.
– Вот именно. Мне тоже тут не по себе, хотя посёлок мой! Нет, Паша, я тебя ни во что не втягиваю, ничего не заставляю.
– Да я не говорю, что ты тянешь. Спрашиваю, удержишь ли ты это. Вот с Саньком – что ты будешь с ним делать?
Кузьма призадумался.
– Не знаю, просто не знаю. Я пока только злость чувствую. Но Санёк хороший мужик, хоть и ссучился. Пусть живёт как хочет. Присматривай за ним.
Потом они замолчали, но оба ещё долго не спали. Близкий шум моря был мирным, ведь гроза давно ушла за холмы. Но в эту ночь каждая разбивающаяся о берег волна усиливала тревогу, словно та была музыкой, а волны – струнами, которые снова и снова, бесконечное число раз, повторяли её мелодию.
Глава восьмая
Когда Стрельцова начинали поглощать кошмары, когда он начинал чувствовать, что вот-вот рот его взорвёт крик, а из глаз брызнут ярость и слёзы бессилия – от невозможности спасти, невозможности убить, – с дальней периферии сна на выручку приходил голос Марины, убаюкивающий, ласковый, похожий на прибой мирного моря. Она как бы обнимала его, оказывалась всюду и убеждала: «Артём, не бойся, не бойся, мой милый, маленький, Артём». И кошмар, не исчезая полностью, делался просто плохим сновидением, против которого можно найти противоядие – «это всего лишь сон».
Так было и этим утром. Затем Маринин голос распался в молочном свете восхода. Стрельцов проснулся отдохнувшим, огляделся, вспоминая, где он. Комнату заполнило раннее робкое тепло. Дом был совершенно тих, безмятежен был и двор. Выглянув в окно, Стрельцов увидел, что восток заполняется светом, но ночь развеяна не полностью, со стороны поля на участок тянутся лоскуты тумана, но холод быстро теряет силу над землёй, и несколько следующих минут должны покончить с ним.
Стрельцов оделся, поместил вещи, вынутые накануне, обратно в дорожную сумку, заправил постель, стараясь придать комнате нетронутый вид, будто его здесь не было. Слова старика о том, что Кузьма окружён другими ветеранами, сильно обеспокоили его. На улице, под длинной тенью дома, он наспех сделал зарядку. Едва закончив, услышал звук приближающейся машины. Стрельцов перешёл в сад, нашёл место на опушке, откуда под укрытием смородиновых кустов можно было просмотреть участок и часть дороги, залёг на холодную траву.
Предчувствие не подвело его – на машине приехал Кузьма с собакой и каким-то мужчиной. Заведя машину на участок, они вышли и разговаривали, куря сигареты. Не было надежды услышать, о чём идёт речь.
– Что же ты? Приехал к командиру и будешь прятаться? – усмехнулась Марина, лежавшая рядом.
– О чём они? Можешь подслушать?
– Нет, – подумав, ответила она, перевернулась на спину и смотрела в очищающееся небо сквозь ветви яблони. – Слишком жарко, не хочу идти. Но если хочешь, там сзади кое-что интересное.
Стрельцов аккуратно отполз вглубь теней, всё ещё владевших садом в ранний час, аккуратно поднялся и, пригибаясь, прошёл пару десятков шагов. На маленькой поляне между вишнями, грушевым деревом и старой айвой он увидел спящую в спальнике парочку.
– Похоже, кое-кто заигрался вчера, – шепнула Марина.
Максим очнулся и посмотрел на Стрельцова. Постепенно в его глазах выкристаллизовалась угрюмая злая угроза. Потом проснулась и Полина. Она словно не сразу сообразила, где находится, но когда увидела, кто смотрит на них, то издала сдавленный стон.
– Это папин гость, – прошептала она.
Максим вылез и встал в полный рост. Спал он в простых домашних штанах и майке, и теперь по его телу ходил озноб. Стрельцов с любопытством изучил фигуру парня, опустил глаза на девочку, потом сказал:
– Доброе утро.
Пара молчала, Максим сделал несколько тяжёлых шагов и остановился, закрывая собой Полину. Девушка вылезла из спальника, накинула куртку и осталась стоять на спальнике, босая, как и её возлюбленный.
– Пожалуйста, не говорите папе, – чуть слышно пролепетала она из-за спины Максима.
– Полина, дай я сам.
– Это его сослуживец… – чуть слышно прошептала Полина, и глаза Максима пропитала ярость.
– Что ты «сам»? – спросил Стрельцов с удивлением, делая вид, что не замечает боевой настрой парня. – Что ты задумал сделать?
Он разглядывал жилистое тело парня. Ноздри Максима начали раздуваться, маленькие глаза почти потонули под выгоревшими бровями, кулаки сжались.
– Что, спятил? Хочешь на меня напасть? – Стрельцов улыбнулся. – А потом?
Молчание.
– А потом, парень? Думаешь, убьёшь? Спрячешь труп от Кузьмы? В его же саду?
– Максим! – Голос Полины задрожал.
– Подожди, Поля.
– Я вас вчера уже видел. Чего это вы не вернулись в дом? – Они не отвечали. – Проспали? А что вообще происходит? Кузьма тебя невзлюбил?
– Он нам запрещает! – ответила Полина. Максим немного расслабился и посторонился. Стрельцов глядел на него с дружелюбной полуулыбкой, стараясь не выглядеть так, будто насмехается. Он не верил, что мальчик сможет навредить ему, хотя и чувствовал большой страх и решимость.
– Нельзя чтобы он узнал, – продолжила говорить девушка, надевая сандалии, – он нас… он Максима убьёт.
– Да? Так и сказал?
– Он убьёт Максима, а меня запрёт или… я не знаю, что! Не говорите ему, не говорите, пожалуйста!
– А почему вы здесь? Вы нас искать пошли? – спросил Максим.
– Пошёл гулять. Кстати, Кузьма уже вернулся. Вы, ребята, проспали.
Стрельцов обернулся, пробуя увидеть за деревьями участок.
– Папа знает?..
– Не похоже. Стоял у машины, разговаривал. Может, ещё не ходил в дом.
Полина облегчённо выдохнула.
– Да, я ему не скажу, – сказал Стрельцов, делая вид, что обдумал свои слова, – но вы тоже должны держать рот на замочке, хорошо?
– В каком плане?
– Не говорите про меня.
– Почему? – Девушка удивилась. – Вы же в гости приехали.
– И деду скажи, Полина, чтобы не говорил обо мне.
Максим перевёл на девушку удивлённый взгляд. Они молча переглянулись и пожали плечами.
